Так уж получилось, что из четверых достигших зрелого возраста детей лишь у Мани, Сергея и самого Михаила родились сыновья. Но старшим на момент смерти Всеволода из числа родственников мужчин оказывался Коля – собственный сын бабы Мани, а ему никто и ничего не передавал. Это баба Маня знала точно. Да и по малолетству он вряд ли мог сознавать, какую ответственность он теперь несет.
– Тогда я начала рыться в памяти, вспоминать, как поступали наши в таких случаях, когда наследник оказывался слишком молод, чтобы принять наследство. Если дело касалось скота или земли, тут все понятно, опеку над имуществом брал кто-то из семьи. А вот как быть с золотом? Доверил бы Всеволод золото кому-то еще? Как бы он поступил? Совсем я голову над этим вопросом сломала. И тут случай удивительный со мной произошел. Покупатель из города за яичками из-под моих курочек заехал, видный такой мужчина, уже немолодой, но чувствуется, что при хорошей должности и при деньгах. Купил сразу весь товар, заплатил, не считая. А когда я отлучилась за ячейками для яичек, по телефону с кем-то заговорил. Я поблизости вожусь и слышу, как он говорит, да, спрятать в могилу – это самый верный способ сохранить тайну и есть. Туда хоть человека, хоть золото, все равно никто не найдет. И меня как осенило! В могилу Всеволод золото спрятал! В Степкину! Андрея-то невесть где закопали, а Степан в городе похоронен. Но как бы убедиться, права я или нет? Из близких-то у Всеволода оставалась лишь дочь – Леночка, вот к ней я Рому и отрядила. Долго Ромка вокруг нее ходил, выпытывал да все ее воспоминания выслушивал. И наконец, узнал: все правда, Всеволод зарыл золото там, где был похоронен его старший приемный сын – Степан.
– Как же это Леночка узнала?
– Видать, вроде как со мной получилось. Я случайно узнала, что есть родовое золото, которое Михаил от всех прятал. А Леночка случайно узнала, где это золото ее отец спрятал. С ее матерью, с Антониной, у них разговор шел, Всеволод жене и сказал: «Зарою я семейное золотишко в могиле у нашего Степана. А как новый наследник народится, ты уж ему секрет передай». Сказал, да и помер. А следом за ним и Антонина ушла. И кто секретом владел? Леночка, у которой в голове, сказать по правде, с молодости один ветер гуляет. В одно ухо у нее влетело, в другое вылетело. И кабы не мой Ромочка, вовсе бы наша артисточка про клад семейный бы позабыла. Да ей и зачем? У нее, поговаривают, драгоценностей полный ларец был.
– Был да сплыл, – произнес Рома. – Ты, баба Маня, еще всего не знаешь! Нет больше нашей Леночки. И драгоценности, по всей видимости, у нее тогда же свистнули.
– Ах, вот же горе-злосчастье! – запричитала старуха. – Не питала я зла к ней. Мы же с ней почти ровесницы, дружили даже. Жалела я ее! Смолоду Леночка такая болезненная была, я даже удивилась, когда она к Михаилу с пузом приехала. Я, как ее увидела, прямо обомлела. Ленка, говорю, куда тебе рожать! Ты же больная насквозь. Да и как забеременеть-то вообще сумела? Она отвернулась и шмыг в дом. А тут Михаил вышел, меня прогнал. Так я и ушла в сомнениях. Ведь как так? Леночка у Всеволода – бледная немочь, ни одну болячку мимо себя не пропускала. Ну, ветрянку-то я не считаю, этим все дети болеют, но у Леночки и корь была, и стоматит, и ангина, и воспаление легких. А уж из ОРЗ она вовсе не вылезала. Постоянно у ней то сопли, то кашель. В общем, как в народе говорят, не понос, так золотуха у нее была. И вот поди же ты, столько болячек у Леночки было, а по женской части она совершенно здоровая оказалась. Забеременела и родила здоровую девочку.
На этом месте слегка заскучавший Саша встрепенулся и поднял голову:
– Кто родил девочку? Леночка?
– Она самая.
– Но разве Леночка успела выйти замуж?
Саша совсем запутался. Какая из Леночек приезжала в Заполье, будучи глубоко беременной? Настоящая Леночка или Зина Птаха, потом с успехом игравшая ее роль? Наверное, все же настоящая, ведь баба Маня хорошо знала Леночку, она бы нипочем не перепутала ее с Зиной Птахой.
А баба Маня продолжала:
– В том-то и дело, что замуж Леночка так и не вышла! Уж не знаю, от кого у нее ребенок был, но подозреваю, что от Андрея она дитя нагуляла. Очень уж Михаил строго приказал Андрею уматывать и никогда больше не приезжать.
– Погодите, можно немножко подробнее?
– Так я уж и так подробнее некуда.
– Когда Андрей приезжал?
– А вскоре после рождения Светы и приехал. Леночка-то как дочку родила, сразу же снова в город уехала. А девочку Михаил у себя оставил. С соседкой договорился, она сама родила, вот и взялась Светку грудью кормить. Потом Михаил как-то так устроил, что Светка его приемным ребенком оказалась, а на самом деле правнучкой она ему приходилась, вот как! А если правда то, что я про Андрея думаю, то девчонка Михаилу даже дважды правнучкой приходилась. И по отцу, и по матери.
– Может, это еще и неправда?
– Не знаю, а только с чего бы тогда Михаилу на Андрея орать и вон его с глаз гнать? А Михаил парню прямо сказал, комнату оставишь Всеволоду с Антониной, они о ребенке позаботятся, а сам уедешь на Север на заработки и назад никогда не вернешься. И ребенка я тебе не дам, и даже не покажу, и в дом не пущу. Знать тебя больше не хочу, не внук ты мне. У нас в роду такого непотребства никогда не бывало, чтобы брат с сестрой в одну кровать ложились. Проваливай! Андрей помыкался, поплакал, но Михаил – он кремень, как сказал, так и все, долго разговаривать не любил.
– А что с девочкой было?
– Светлана у Михаила осталась жить. Он ее и воспитал. А когда Михаил умер, потом за девочкой Антонина с Всеволодом приехали. Они и раньше ее частенько к себе забирали, а тут уж насовсем взяли. Так Светлана в городе и осталась. Я слышала, Антонина с Всеволодом ей все свое имущество завещали. Вот как в жизни бывает. Видимо, и они тоже родную дочь не простили за то, что она ребенка не пойми от кого нагуляла. А сам ребенок ведь не виноват в том, что у ее отца с матерью так неладно получилось. Что же Светке страдать всю жизнь после этого? Нет, несправедливо это. Вот бабка с дедкой Светлану и жалели, и осчастливили ее напоследок. Все, что за жизнь собрали, внучке досталось. Леночка-то дочерью не сильно интересовалась, если раз в год про Светлану вспоминала, и то хорошо.
– Приезжала?
– Нет, приезжать она сюда к нам больше не решалась. Видимо, тоже Михаила побаивалась. А вот подарки присылала. Хорошие такие подарки, на гастроли Леночка по всему Союзу каталась и за границу даже выезжала. Она оттуда Светлане и платьица хорошенькие привозила, и игрушки, наверное, по-своему все-таки любила дочь, хотя возиться с ее воспитанием сама и не захотела. Да и то сказать, времена тогда были такие, осудили бы ее, что внебрачного ребенка родила. А так Михаил все на себя взял, что Леночка у него рожала, кроме меня и не знал никто. Он Светлану вроде как подкидышем нашел, в администрации связи были, так быстро уладили дело с усыновлением. Так и стала родная правнучка по всем документам ему дочкой. И то сказать, благое дело Михаил сделал. Но он всегда твердил, семья прежде всего. Никто из Быковых своих в детский дом или в дом престарелых никогда не отдавал. И сироты случались, и одинокие старики, но всех по родне распихивали, свои же и поили, и кормили, и хвалили, и наказывали, если было за что. А такого, чтобы чужим людям родную кровь отдать, такого позора у нас в роду не случалось.
