Может, я и наивная, ничего не знающая о мире деревенщина, но что-то я сомневаюсь, что в сотню пройдет тот, кто не устраивает Клауса Марентино. И наоборот, ту же Амирано вряд ли выгонят, даже если она и одного голоса не наберет.
Вот только эти мысли я решила держать при себе. Анна и Милена, с которыми я постоянно общалась, девочки, конечно, хорошие, но прилюдно подвергать сомнению честность организаторов конкурса все же не стоит.
— Девушки! — звонкий голос Каролины Фронто теперь каждый раз заставлял меня вздрагивать.
Мы на этот раз сидели за своими столами, а не топтались кучками по залу.
— Сегодня мы подвели итоги первого тура конкурса. Народ Империи выбрал сто самых лучших из вас. Самых ярких, уверенных в себе, красивых. Тех, кто сможет бороться дальше и, возможно, пленит сердце Лорд-канцлера Марентино, займет его мысли.
Все слушали, затаив дыхание, будто решалась их судьба. Что ж, для многих так и было. А я, как ни странно, успокоилась. Все нервы, такое ощущение, выгорели, хотелось просто узнать результат и отправиться уже либо в свою комнату, либо в пансион.
— Я буду называть имена девушек по порядку. Прошедшие дальше должны подняться ко мне на сцену, получить из рук распорядителя цветок. Кстати, некоторые из этих цветов Лорд-канцлер отбирал лично.
По залу прокатился восторженный вздох, на что мы с Анной, сидевшей за соседним столом, переглянулись и криво усмехнулись. Угу, Великому и Ужасному Клаусу Марентино делать больше нечего, как цветы выбирать для ста девиц.
Первой на сцену вызвали, как это ни странно, Лариану Пилестро, которой леди Денасио вручила светло-сиреневую орхидею. На языке цветов та означала усердие, утонченность, дружбу.
Еще немного, и я поверю, что жених выбирал цветы сам, потому что, насколько я поняла из разговоров с Ларианой, их с Клаусом Марентино связывают какие-то отношения, но далеко не любовные. О подробностях она не распространялась, но что-то мне подсказывает, что это как-то связано со странными заклятиями, которые та все время практикует.
А то, что ее вызвали первой, — намек всем, что они плохо старались. Уверена в этом, потому что очень сомневаюсь, что именно эта Пилестро так уж хотела понравиться публике.
Вот, например, Альберту назвали только девятой. В третьем десятке оказалась Анна, получившая букет из васильков, символизирующих изящество. Ей они очень шли, кстати.
Меня вызвали в четвертом. Даже не думала, что окажусь так высоко — на сорок седьмом месте.
Распорядитель протянула мне розу. В этом не было ничего странного — розы, как символ интереса и добродетели, были у многих. Вот только обычно давали либо белые, либо розовые, моя же была синей.
Я в недоумении уставилась на странный цветок в своих руках. Он был по-своему красив — темно-голубые лепестки к кончикам еще темнели, становясь почти черными, и поблескивали, будто там скопилась роса. Очень притягательное сочетание. Так и хотелось провести пальцами по нежным лепесткам, ощутить их шелковистость. Уж насколько ведьмы не любят сорванные цветы, этот вызывал не грусть, а желание прикасаться.
— Я не очень хороша в языке цветов. — Я вернулась за свой стол и обратилась к Милене, также с интересом рассматривающей необычный бутон: — Не представляю, что он может значить...
— Это безумно дорогой цветок. — Светлая на секунду замялась. — Не слышала, чтобы в Ведее выращивали Розы голубой луны, так они называются. Если уж кому-то из нас цветы выбирал сам жених, то точно тебе. А означают? Они означают таинство, достижение невозможного. Сама думай, к чему это.
На ум приходило только одно: Клаус Марентино считал, что для меня невозможно стать целителем. Впрочем, эту идею я отвергла сразу. Во-первых, слишком мелко. А во-вторых, для того, чтобы сказать, что мои мечты неосуществимы, вовсе не обязательно искать цветок, который даже в нашей стране не растет.
Может, он подразумевал второе значение — «таинство»? Но тогда вообще непонятно.
Ведь не тайна, не таинственность, а именно таинство как какой-то ритуал. Странно, в общем.
Ну или он просто захотел подарить мне редкий цветок? Нет, не настолько я самовлюбленная идиотка.
Кстати, об этом, точнее, о самовлюбленных идиотках.
Пока я рассматривала странный цветок, у одной из участниц не выдержали нервы и она стала громко требовать, чтобы проверили все списки, потому что она должна быть в самом начале.
Да, да, пока не назвали нашу «королеву». Амирано просто не могла поверить, что в первой полусотне нет ее имени. Уже вся ее свита получила заветные цветки, а она сама сидела, сжав кулаки и покрываясь время от времени красными пятнами.
Ну, или я была неправа и все действительно честно, или кое-кому решили преподать урок покорности.
Сомневаюсь, конечно, что ее не окажется в сотне, но если она будет на одном из последних мест — это точно щелчок по носу. Возможно, даже от самого Марентино.
— Леди Амирано, прошу вас успокоиться и сесть на место! — прокатился по залу глубокий голос леди Денасио. — Вы ведете себя неподобающе знатной леди вашего положения и тем самым позорите свою семью.
— Но!..
— Леди Амирано, напоминаю, что на вас сейчас смотрят миллионы. — На этих словах и без того красная Джульетта стала просто малиновой. Еще бы! Такой совсем не тонкий намек, что это не запись и все показывают в прямом эфире. Нас об этом, кстати, не предупредили.
«Королева» действительно села и больше постаралась не высовываться. Впрочем, это ей, скорее всего, уже мало поможет. Вряд ли после таких заявлений у нее был бы честный шанс пройти еще один тур. Этот-то она пройдет, я уверена.
Милену вызвали семьдесят второй и вручили стандартную белую розу. Это значит, жених ее не отметил, но она сияла, как начищенная кастрюлька.
А ведь правда, она, получается, своей цели достигла, в сотню попала. Чего еще желать старшей дочери уездного целителя? Особых амбиций, кроме замужества, у нее нет, а теперь точно можно рассчитывать на хорошую партию со светлым. Да и со слабым темным, если честно, тоже. Милена-то достаточно сильна, чтобы не стать батарейкой, если, конечно, маг обладает менее чем ста восьмьюдесятью квантами.
Впрочем, мне ведь тоже на это можно рассчитывать. По крайней мере, на светлого. Вот только это совершенно не приближает меня к обучению в Императорской академии целительства. Вряд ли муж захочет, чтобы я там училась, а не растила его детишек как приличная жена. Но и становиться чьей-то любовницей, чтобы таким способом заработать денег... Не проще ли тогда просто пойти работать в квартал желтых лилий? По крайней мере, честнее.
Наконец, вызвали Амирано — восемьдесят четвертое место и олеандр, символизирующий предостережение. По-моему, тут все ясно без дополнительных разъяснений. А не сотое у нее только потому, что решили еще сильнее не унижать.
В общем, первый тур закончился странно. Во-первых, вопреки мнению Милены, в сотню попали только пятеро светлых. Кажется, люди больше не преклоняются перед нашим самопожертвованием, как было раньше. Да и не нужно оно теперь.
