— Не понимаю. — И правда, как связаны наследство и награда?
— Ох, Клаус! Я думал, он тебе сказал.
— Сказал что?
— Летиция, просто подпиши документы. Можешь даже с моим изворотливым, как змея, племянником проконсультироваться.
— Он не изворотливый! — вскинулась я. — Простите, Ваше Величество.
Ой, как некрасиво получилось! Стоило прикусить язык еще до начала этого странного разговора.
— Защищаешь? — теперь уже Император откровенно веселился. — И правильно защищаешь. Это обязанность жены — мужа своего защищать.
— Лорд Марентино еще не сделал окончательный выбор, Ваше Величество.
— Да неужели?! Летиция, если бы он не сделал окончательный выбор, здесь был бы совершенно другой состав участниц. Девочкам Пилестро, к глубокому прискорбию их отца и моей радости, ничего не светит.
— Но вы же сказали, что кандидатура Альберты всех бы устроила? — вконец запуталась я.
— Знаешь, чем хороша твоя кандидатура, леди Сорано? Тем, что за тобой не стоит промышленная группа или влиятельный сановник, который за счет этого брака захочет стать еще влиятельнее и богаче. Грубо говоря, ты сама по себе и не представляешь ничьи интересы. Да даже твои родственнички, кто еще не сбежал из страны, вряд ли через тебя смогут чего-то добиться.
Я передернула плечами. Еще чего! Дело ведь не только в украденном наследстве, никто из них за последние пятнадцать лет даже на горизонте не появлялся. Так что со всеми просьбами, если все то, что говорит Император, правда, они могут идти в Бельверские леса или еще куда подальше.
— Ваше Величество, значит ли это, что, если лорд Марентино выберет меня, вы не будете препятствовать этому браку?
— Я бы в любом случае не препятствовал, ведь ритуал отбора — это не просто игрушка для богатеев, которым нечем заняться. Если будет интересно, расспросишь потом Клауса. Другое дело, что ты действительно нейтральная фигура и не устроишь при дворе очень многих. И кое-кто попытается перетянуть тебя на свою сторону. Я хочу, чтобы ты сообщала обо всех подобных случаях мне.
В голове опять закрутились шестеренки неприятных мыслей, появилось впечатление, что меня используют. Или проверяют.
— Ваше Величество, полагаю, эту информацию в первую очередь стоит доводить до моего мужа. Он же Лорд-канцлер Империи, и поимка внутренних врагов — его работа.
— О, не все они враги, — расхохотался мужчина, — иногда просто хитрые дельцы и политики. Но твою мысль я понял — шпионить на сторону ты не будешь, даже если эта сторона Император.
— Прошу прощения, Ваше Величество. — Я склонила голову, стараясь унять скачущее галопом сердце. Как бы к концу этого разговора не оказаться в казематах под Императорским дворцом.
— Это все, что я хотел о тебе узнать, леди Сорано, — окликнул меня спокойный голос. — В качестве жены моего племянника ты меня почти устраиваешь. Тебе надо учиться дворцовому этикету и политике — это минус, ты умна, сообразительна и за тобой никто не стоит — это плюс. Как видишь, плюсы слегка перевешивают.
Это что — выходит, я получила высочайшее одобрение Императора на брак, который мне еще и не предлагали вовсе?
— Остался только один вопрос. Что ты к нему чувствуешь, леди Сорано?
— Я... — под пристальным тяжелым взглядом захотелось стать как можно незаметнее. Одно дело — отстаивать свое честное имя или решения, другое — говорить о том, что на душе, с совершенно незнакомым человеком. И уж точно Император сейчас добрым дядюшкой не выглядел. Грозный правитель — это ближе к истине.
— Правду, Сорано. Правду.
— Но я не знаю, Ваше Величество! — растерянно пожала плечами. — Лорд Марентино хороший, добрый, он. Он хороший человек, и рядом с ним мне легко. Я знаю, что он меня защитит, если понадобится, успокоит, утешит. И я скучаю, когда его нет рядом.
— Так ты готова выйти за него?
Я задумалась на секунду.
Готова ли я быть рядом с Клаусом, идти рука об руку по жизни, делить постель, растить детей? И, когда я это представляю, сердце бьется так радостно, что, кажется, вот-вот выпрыгнет из груди и прямиком улетит к объекту моих фантазий.
— Да, я готова, — услышала будто со стороны свой твердый, уверенный голос. Может, это и есть любовь?
— Прекрасно! И ты, наверное, единственный человек, который называет Великого и Ужасного Лорд-канцлера хорошим и добрым, — совсем по-человечески, как простой смертный, фыркнул Император. — Знаешь, если бы сейчас стала заверять, что любишь его больше жизни, я бы, пожалуй, все же был против этого брака. Хотя это и не имело бы практически никакого значения. Клаусу нужна честная жена, со стержнем и четкими моральными ориентирами. А теперь пойдем.
Теодор Четвертый Марентино поднялся, и я за ним следом. Вышли в приемную, потом узкие коридоры вывели нас в закулисье огромного зала, где уже сидели обе сестры Пилестро.
Я побоялась спросить, что происходит, но скоро на мои невысказанные вопросы ответил лорд Марентино, появившись с другой стороны. Они с Императором перекинулись парой слов, а потом нас позвали на сцену.
Не ожидала, что финал будет прямо здесь и сейчас. Думала, что как минимум один день Клаус возьмет на раздумья и консультации с дядей. Но, видимо, они не желали затягивать и так сложный процесс сверх меры. Или все было и так решено?
Прямо перед выходом на сцену нас с сестрами поймали в цепкие лапки девушки с кисточками и пуховками, промакнули лицо, подкрасили губы. На фоне Пилестро я все равно выглядела бледновато, не стоило отказываться утром от краски, но теперь уже ничего не поделаешь.
Мы шагнули на помост в свет софитов, и только там я поняла, что главный зал приемов императорского дворца полон. Нет, битком набит.
Каролина Фронто что-то щебетала, змеей извиваясь вокруг Клауса. И не сказать, что мне это понравилось. Потом мужчина тоже начал говорить о долге, чести, обязанностях мужа и жены — я не вслушивалась, могла только наблюдать за великолепным, блистающим на этой сцене лордом Марентино. Он был во всем черном, с парадной шпагой и перевязью, отливающей серебром. Невероятен!
Я так засмотрелась, что даже пропустила начало церемонии выбора.
Лорд-канцлер подошел сначала к Лариане и вручил ей нежно-розовую розу, поцеловал пальцы, чуть сжал. Она лишь улыбнулась в ответ, совершенно не расстроившись.
У меня же было такое ощущение, что в уши попала вода, я ничего не слышала и почти ничего не видела. Сердце билось где-то в горле, не давая проглотить ком. Неужели?!
Клаус посмотрел сначала на меня, потом на Альбу, опять на меня. Покрутил в руках обручальный браслет, улыбнулся. И шагнул.
Шагнул ко мне, встал на одно колено — так положено по древней традиции делать предложение о браке — и протянул руку.
Я остолбенела. На секунду, но произошла заминка. Уши, которые и так до этого будто бы залило водой, теперь еще и забило ватой. В зале стояла такая тишина, что можно было услышать летящую муху. Да откуда бы быть мухам в Императорском дворце?
