Рорк уткнулся лицом в изгиб ее плеча, нежно лаская губами теплую кожу.
– И мы проведем здесь много часов.
– Я только за. Но видит бог, мне срочно нужен душ. Как будто несколько дней не мылась.
– Душ, вино и еда, я бы добавил.
– Все и сразу. – Ева лениво пропускала пряди волос Рорка сквозь пальцы. – А еще надо заняться доской для расследования. Пока данных мало, но лиха беда начало.
– Тогда поедим и выпьем вина у тебя в кабинете. Заодно посвятишь меня в подробности.
Удивительно, что могут сделать час крепкого сна, хороший секс и долгий горячий душ, подумала Ева. А если еще выпить бокал превосходного вина, тридцатишестичасовое бодрствование уже не кажется утомительным.
Ева позволила Рорку выбрать блюда, решив, что так будет справедливо, и даже настроилась съесть любые овощи, которые окажутся в ее тарелке, а еще убрать после еды, раз уж он накрывал на стол, пока она занималась доской.
Облаченная в уютные фланелевые штаны, толстовку и тапочки, Ева отошла назад, чтобы изучить доску.
– Хоть ты и жалеешь, что не хватает подробностей, доска вполне готова для ранней стадии расследования.
– Возможно. – Ева подошла к стильному новому столику рядом с новой балконной дверью. – А что на ужин?
Рорк приподнял крышки-баранчики.
Сердце Евы счастливо екнуло, когда она увидела бифштексы, запеченный в соли картофель и…
– А что это за фиолетовые штуковины?
– Морковь.
– Морковь оранжевая.
– И фиолетовая.
Рорк не стал упоминать о репе и цветной капусте в овощной смеси. Всему есть предел.
– Кому пришло в голову покрасить безобидную морковку в фиолетовый цвет?
– Никакой краски, все натуральное. Выпей еще вина и попробуй, – предложил Рорк, наполняя Евин бокал.
Сперва Ева принялась за бифштекс (ее так просто не обманешь!), но все же отрезала кусочек от фиолетового цилиндрика.
– На вкус как обыкновенная морковка. Со специями, сливочным маслом или еще с чем-то, но морковка.
– Так оно и есть.
Ева пожала плечами и обильно сдобрила свою порцию картофеля маслом.
– Ой, совсем забыла. Я принесла тебе десерт!
– Неужели?
– Да, булочку с корицей. Она лежит в пакетике для сбора улик у меня в сумке.
Рорк хмыкнул. Ева помахала ему вилкой, прежде чем окунуть ее в лужицу растопленного масла.
– Честно-честно! Прямо из пекарни Джако, его фирма обслуживала званый ужин.
– У Джако прекрасная репутация. Ты его подозреваешь?
Ева покачала головой.
– Ни он, ни его жена, ни его дочь, да и вообще никто из тех его сотрудников, кого я опросила, не вписывается в картину преступления. То же самое с прокатной компанией.
– За один день ты столько человек успела исключить из числа подозреваемых! Значительный прогресс.
– Наверное. – Ева еще раз взглянула на доску. – Много ниточек еще нужно соединить или обрезать. Кстати, я нашла связь.
– Какую?
– И поставщик еды, и прокатная фирма выполняли заказы первого потерпевшего, вернее, его компании. Сам потерпевший не пользовался их услугами, но уже нашлась связь между его компанией и последними жертвами. Его партнер тоже пару раз обращался в эти фирмы. Нужно выяснить, есть ли связь со вторыми потерпевшими. Детективы из спецотдела по работе с жертвами насилия ее не искали, потому что обе фирмы всплыли только сейчас.
– Может, тогда рано исключать их сотрудников из списка подозреваемых?
– Ну да, там еще многое следует проверить, – согласилась Ева. – Если честно, думаю, они не виноваты. Во всяком случае, напрямую. Но кто-то их использовал, возможно, работал на них, знал кого-то из обеих фирм. Еще есть связь с больницей. Страцца был важной шишкой в больнице святого Андрея, Дафна какое-то время работала там волонтером. И поставщик еды, и прокатная фирма обслуживали различные мероприятия для сотрудников. Так что с персоналом больницы тоже придется пообщаться. Завтра я побеседую с первыми четырьмя жертвами, возможно, что-нибудь и выясню.
Она вновь налегла на бифштекс. Сон, секс, душ, вино и мясо с кровью. Можно прослезиться от счастья!
– Дафне кажется, что во время нападения она чувствовала запах серы. Либо убийца и вправду ее использовал – решил, пусть почувствуют себя в аду, – либо ей померещилось, обстановка располагала. В любом случае ублюдок полностью вжился в роль, ему нравится быть чудовищем, которое он изображает. Актер или несостоявшийся актер? От актеров ниточка ведет к компании первого пострадавшего.
– Согласен.
– Актер, представление, отзывы, – говорила Ева, поглощая пищу. – Плюс, судя по показаниям свидетелей, у него первоклассная маскировка, значит, он либо опытен, либо талантлив. Как ты считаешь, переодетые преступники сами наносят грим и шьют костюмы?
– Думаю, некоторые так и делают, другие кое-чему учатся и тоже используют в работе.
– Все нападения прошли гладко, их явно спланировали заранее. Преступник должен был точно знать, когда вступать в игру. Все жертвы из богатых районов с прекрасной системой безопасности. Все жилища рассчитаны только на одну семью, и это тоже зацепка. Состоятельные пары – еще одна. Все три пострадавшие женщины – красавицы, значит, для преступника это важно. В общем, есть с чем поработать.
– Он завидует красоте и богатству потому, что не обладает ни тем ни другим, – предположил Рорк. – Или он из того же социального слоя, что и жертвы. Так сказать, придерживается своего круга.
Ева погрозила ему вилкой.
– Не упрекай меня, когда я говорю, что ты думаешь, как коп.
– Я думаю, как преступник, вступивший на путь исправления. Это практически одно и то же.
Ева не могла с ним не согласиться.
– Ему нравится воровать.
– И я его хорошо понимаю.
Она знала, Рорк говорит правду, и потому спросила:
– А ты понимаешь, зачем брать ценные вещи и не обращать в наличные?
Рорк немного подумал, глотнул еще вина.
– В какой-то мере. Если тебе не нужны деньги, или преступление совершено не ради наживы, то приятно окружить себя безделушками, которые ты где-то взял.
– Что-то вроде мести? Эта вещь теперь моя, а ты – жалкий неудачник?
– Не исключено. Хотя, скорее, все гораздо проще. Люди часто собирают сувениры, напоминающие им о поездках, каких-то событиях или приятных впечатлениях.
– Ничего личного, – пробормотала Ева.
– В кражах почти всегда нет ничего личного. С точки зрения вора. Но раз он очистил несколько сейфов, – продолжил Рорк, пока Ева размышляла над его словами, – то, скорее всего, устроил для своей добычи нечто вроде пещеры Аладдина.
