– Почему бы тебе не проверить?
– Джемма, ты нас всех заморозишь! Тебе нужно… Ох, простите.
За время расследования Ева повидала немало красивых женщин. Тоя Элпейдж превосходила их всех. Очень высокая, гибкая стройная фигура, идеальная бархатная кожа цвета кофе с молоком. Полные, словно выточенные губы слегка изгибались. В больших золотисто-карих глазах плескались тревога и любопытство. Легко обняв девочку за плечи, она встала между Евой и Джеммой.
– Чем могу помочь?
– Говорят, что они копы, – скептически заявила Джемма.
– Можно взглянуть на… – Тоя остановилась на полуслове, когда Ева показала жетон. – Да, конечно. А в чем, собственно, дело?
– Мы хотим задать вам и вашему мужу, если он дома, несколько вопросов в связи с расследованием.
– Тоя с Греем не совершали ничего противозаконного. Они ни к чему не причастны.
– Мы просто наводим справки, – продолжила Ева, – и надеемся на помощь в расследовании. Можно войти, миз Элпейдж? Мы не займем много времени.
– Конечно, извините, пожалуйста.
– Ты можешь не впускать их без ордера.
– Все в порядке, Джемма. – Тоя наклонилась, коснулась губами виска девочки. – Моя золовка очень бдительная. Пожалуйста, проходите.
– Ты здесь живешь? – спросила Ева девочку.
– Могла бы, если бы захотела.
– Джемма у нас в гостях, правда, Джемма? Мы хотим позже пойти кататься на коньках и санках. Скажи, пожалуйста, Грею, пусть спустится.
Джемма бросила на Еву предостерегающий взгляд и побежала к лестнице сбоку от просторного входа и жилой зоны. Свет из витражного окна падал на старые деревянные полы россыпью драгоценностей.
– У вас очень красивый дом, миз Элпейдж. – Пибоди вертела головой, разглядывая высокие потолки, арочные окна и массивный камин.
– Спасибо. Мы его очень любим, до сих пор еще кое-что доделываем. Пожалуйста, садитесь.
Она показала на стулья с высокой спинкой у пылающего камина, а сама села на изогнутый диванчик с отделкой из резного дерева.
– В этом здании была церковь, еще до Городских войн. Внеконфессиональная церковь и место для общинных собраний. Во время войны здесь располагались бомбоубежище и госпиталь, потом какое-то время дом пустовал.
– Вижу, вам удалось сохранить кое-что из его первоначального облика.
– Да, а что-то мы восстановили. Мой муж – архитектор, и он просто влюбился в эту церковь. Его отец купил здание из сентиментальных побуждений: во время Городских войн он работал здесь врачом.
Ева заметила, что Тоя нервничает, хотя и пытается скрыть волнение под маской вежливости, и потому не мешала Пибоди разговорить хозяйку.
– Мой отец и брат – плотники, им бы очень понравилось, как вы тут все устроили. Давно здесь живете?
– Третий год. Год до этого мы не считаем, так как здесь было полно рабочих, мы только изредка оставались на ночь. Вроде ночевки на природе. А вот и Грей.
Тоя поднялась, когда вошел муж. Джемма будто прилипла к его боку.
Как и жена, Грей был очень высоким, с атлетической фигурой и потрясающе красивым лицом, черты которого напомнили Еве об экзотических островах, травяных юбках и хижинах из бамбука и пальмовых листьев.
– Что-то случилось?
Ева встала.
– Мы бы хотели задать вам несколько вопросов в связи с текущим расследованием.
Грей, прищурившись, посмотрел на сестру.
– Джемма?
– Я ничего не делала! Мы просто играли в «Поход старьевщика»
[8]. А это не воровство. К тому же они из убойного отдела. Я проверила, прежде чем пойти за тобой. Кого-то убили, мы здесь точно ни при чем.
– Убили?
Длинные, изящные пальцы Тои вцепились в руку Грея.
– Да, Энтони Страццу.
– О, господи! Мы слышали… Просто ужасно!
– Вы знали доктора Страццу или его жену?
– Мы никогда не видели его жену. Сядь, Тоя. – Грей усадил ее на диван, бросил взгляд на сестру. – Джемма, попроси Паулину сделать кофе.
– Ты хочешь от меня избавиться.
– Совершенно верно. Иди и попроси Паулину сделать кофе.
Джемма закатила глаза, но все-таки вышла.
– Она все равно подслушает или подсмотрит, – заметил Грей. – Честно говоря, я не знаю, чем мы можем помочь вашему расследованию.
– Вы знакомы с доктором Страццей?
– Он оперировал моего прадедушку, – ответила Тоя. – Прошлой зимой прадедушка упал и сломал бедро и запястье. Выгуливал собаку в такую же погоду, поскользнулся и упал. Это случилось поздно ночью, и прошло больше часа, пока услышали, как он зовет на помощь. Я абсолютно уверена, что доктор Страцца спас ему жизнь. Я встречала его в больнице, вернее, мы встречали. И еще я потом несколько раз возила к нему на осмотр Поппи.
– А в неформальной обстановке вы общались?
– Нет. Как я понимаю, мы посещали одни и те же мероприятия и события. Еще оказалось, что у нас есть общие знакомые.
– Можете назвать их имена?
– Она зачитала вам ваши права? Обновленное правило Миранды? – требовательно спросила Джемма, врываясь в комнату. – Это ее обязанность, а если…
– Послушай, детка, – перебила ее Ева, – никого здесь не арестовывают и не подозревают в совершении преступления. Но мужчина убит, а женщина лежит в больнице, приходит в себя после жестокого нападения. Моя работа в том, чтобы найти того, кто это сделал. Так что прекращай.
Джемма надулась, однако замолчала и села рядом с братом, который скрыл смех за кашлем.
– Милая, шла бы ты наверх.
– Я знаю, что произошло. Я читала. Кроме того, мама Джуни была там в ту ночь.
– Кто такая Джуни, и кто ее мать? – спросила Ева.
– Я имею право хранить молчание.
Ева повернулась к взрослым.
– Если бы вы могли назвать их имена… – начала было она.
– Джуни Уайт. Ее мать – Кэтрин Фраммон. Вы ее не знаете, – сказала Джемма брату и Тое. – Джуни в основном живет у отца.
– Эббот Уайт, – добавила Тоя. – По-моему, они развелись много лет назад.
– Спасибо. Еще что-нибудь? – спросила Ева Джемму.
– Джуни сказала, что ее мать долго причитала после того, как это произошло: «О, боже! Меня могли убить!» В таком духе. Вечно все происходит только с ее мамочкой. И она сказала, что жена доктора Страццы наверняка сделала какую-то глупость и поэтому на них напали. Она считает, что его жена – дура, трофейная жена, охотница за деньгами. Мать Джуни та еще стерва.
