Ева кивнула, следуя ходу мысли Бакстера.
– Смотри, как я убиваю твою жену. Ты не можешь меня остановить, не можешь ее защитить. Я сильнее тебя, лучше как мужчина.
Трухарт откашлялся: он всегда так делал вместо того, чтобы поднять руку.
– Преступник перерезал жертве горло. Но такой способ убийства очень грязный, много крови. Думаю, убийце это нравится. Грязь и кровь оскверняют спальню. Личное пространство жертв.
– И делает сцену более выразительной, – согласилась Ева. – Пожалуй…
Она замолчала на полуслове, когда в комнату вошла Ольсен с напарником. Что-то щелкнуло в памяти Евы при виде узкоплечего молодого человека с длинными тощими ногами, которые болтались в штанинах коричневых брюк, как ершики для чистки трубки, и его поношенного спортивного пиджака в крупную и мелкую клетку. Темные волосы детектива были коротко подстрижены, густые брови срослись на переносице, образуя галочку над светло-карими глазами. На мочке левого уха виднелась золотая сережка.
Еву осенило.
– Тредуэй! Давно не виделись!
– Точно. Лет шесть-семь?
– Около того. Мы с детективом Тредуэем расследовали убийство, – пояснила Ева.
– Тогда Фини был еще лейтенантом и твоим напарником. Убитый был моим осведомителем, вот Фини и подключил меня к расследованию. Мы взяли убийцу.
– До сих пор сидит.
– А теперь ты сама стала лейтенантом. – Он подошел к доске, покачал головой. – Лучше ты, чем я. Это потенциальные жертвы?
– На данный момент.
– У нас есть еще две пары, – сказала Ольсен.
– Добавьте их на доску, – попросила Ева. – И давайте начнем.
Она велела Пибоди вкратце пересказать разговор с Элпейдж и Берроузом.
– Тот тип, что приставал к ней на гала-вечере. Она сможет описать его для портрета? – спросил Тредуэй.
– Она говорит, что там было темно, да и сам гала-вечер прошел почти год назад, но у нас есть полицейский художник, который умеет работать с памятью свидетелей и получать нужные детали.
– Его рисунок?
Ольсен показала на изображение дьявола на доске для расследований.
– Да.
– Стоит попробовать, – заметил Тредуэй, глотая полицейский кофе так, словно тот не обжигал желудок. – Некоторые парни – вообще-то большинство из них – любят клеиться к недотрогам. Мы, мужчины, либо придурки, либо оптимисты, как посмотреть. Лично я – закоренелый оптимист.
Ольсен только фыркнула.
– Ага, чемпион мира.
– Стоит попробовать, – продолжил Тредуэй. – Неужели какой-то случайный придурок или оптимист клеился к ней на том мероприятии, а потом оказалось, что она и тот парень, с кем они поженились, соответствуют всем требованиям преступника?
Во время беседы он что-то записывал огрызком карандаша в блокнот с загнутыми страницами. Ева была готова поклясться, что это тот самый карандаш и тот самый блокнот, которыми Тредуэй пользовался семь лет назад.
– Я связалась с Янси, – сказала Ева. – Он займется Элпейдж уже сегодня. Если это наш парень – а я согласна с Тредуэем, вряд ли это совпадение, хотя мир полон придурков, – то она единственная, кто видел лицо подозреваемого.
– Не его ли?
Тредуэй показал на копию удостоверения личности Энсона Райта.
– Я только что его допрашивала.
Ева вкратце изложила суть разговора.
– В общем, в этом парне что-то есть. Он был в доме у третьей пострадавшей пары, косвенно связан с жертвами через студию первого пострадавшего. Умеет накладывать грим. Алиби нет, живет один. У него подходящий рост, телосложение и, если Элпейдж не ошибается, раса. С другой стороны, он даже не пытался придумать себе алиби и, похоже, не понимал, почему я его об этом спрашиваю. Он не глупый, просто забывчивый и сосредоточен только на себе.
– Актер, – пожал плечами Бакстер.
– И, похоже, хороший. Думаю, надо приглядеть за ним пару дней.
– Мы можем этим заняться.
Ольсен взглянула на Тредуэя, ожидая его согласия. Тот кивнул.
– А мы с пареньком будем вас подменять. Хорошо, босс? – спросил Бакстер.
– Пойдет. Организуй все как надо. Кого вы выбрали из списка?
– Давай, детектив, – велел Бакстер Трухарту.
Тот назвал имена сексуальной актрисы и ее мужа.
– С моей точки зрения, женщина не подходит, – возразила Ева.
– А с моей – прекрасно подходит.
Ева смерила Бакстера холодным взглядом.
– Не выпрыгни из штанов, кобель. Она не в его вкусе. Преступник ищет девушку своей мечты, и эта девушка не должна быть вызывающе сексуальной.
– Только для него одного, – согласилась Ольсен. – Женщина, которая словно просит с экрана: «возьми меня, мой герой», не вписывается в образ.
– Слишком большая конкуренция, – добавил Бакстер.
– Итак, актриса с мужем должны принять меры предосторожности, но в списке преступника они не на первом месте. Кто следующий, Трухарт?
– Джейси и Родерик Корбо, обоим по тридцать одному году. Женаты три года, основное место жительства – Верхний Ист-Энд. Кроме этого, дом в Ойстер-Бей, и у нее еще доля в родовом имении в Сент-Люсии.
– У обоих с рождения солидные трастовые фонды, – вставил Бакстер.
– Они пользовались услугами прокатной конторы и фирмы, обслуживающей банкеты, – продолжил Трухарт. – Еще миссис Корбо дважды обращалась к компании «Он скрин продакшнз» для съемок и последующего запуска рекламно-информационных роликов о средствах по уходу за кожей, производством которых занимается одно из их семейных предприятий.
– Она лицо рекламной кампании, – пояснил Бакстер. – Чертовски красивое лицо! Она тоже утверждает, что получила парочку весьма непристойных звонков на коммуникатор после того, как последний рекламный ролик пустили в прокат.
– Вы забрали коммуникатор?
Бакстер покачал головой.
– Говорит, что потеряла. Муж подтвердил, сказал, что она теряет коммуникаторы примерно раз в месяц.
– Рекламный ролик запустили в ноябре, – продолжил Трухарт. – Она думает, что ей звонили сразу же после его выхода.
– Что значит «весьма непристойные»? – поинтересовалась Ева, и Трухарт покраснел.
– Я сам расскажу, пожалею паренька. Звонил мужчина, видео заблокировал, сказал, что оттрахает ее как следует, и она будет просить еще. Утверждал, что следит за ней. Второй раз он позвонил примерно через неделю, говорил примерно то же самое, добавив, что ему нравится, когда она надевает зеленое, и как узкая юбка обтягивает ее задницу. Но он хочет увидеть, как она, голая и связанная, умоляет трахнуть ее еще раз.
