– Теперь, когда вы притерлись друг к другу, скажи, когда вы собираетесь подарить мне внука?
Я поперхнулась лимонадом.
– Внука? Мы женаты всего месяц!
Мать посмотрела на меня так, как будто хотела сказать: И что?
– Дети – в планах на будущее, – быстро поправилась я. – Далекое будущее, на расстоянии нескольких световых лет.
– Виктория, я лишь хочу сказать, что скоро тебе станут сниться розовые и голубые комбинезончики. Это все, чем будут заняты твои мысли. К тому же дети превращают жизнь в чудо.
– То же самое можно сказать и про алкоголь, но это не значит, что я должна срочно бежать и начать пить, – парировала я и даже улыбнулась собственному остроумию.
Увы, моя мать его не оценила.
– Я говорю совершенно серьезно.
– Знаю… знаю.
Впрочем, шутки в сторону: мне хотелось детей. Двух девочек. Я без труда представляла, как люблю моих малышек, как вытираю им нос, как прекращаю их ссоры, когда они совсем маленькие, как назначаю им комендантский час, когда они становятся подростками. Я уже заранее заготовила все эти воспоминания для моих будущих детей. Но в том-то и дело: эти воспоминания могли подождать. Пока же у меня не было желания стремиться к ним.
Я потянулась через стол и взяла мать за руку.
– Пока об этом речь не идет.
Она покачала головой.
– Что ж, очень жаль.
– Я не говорю, что мы об этом совсем не думаем. Я хочу детей. Просто пока мне хорошо вдвоем с мужем. Да, я эгоистка, и я хочу, чтобы он был только моим. – Я улыбнулась. – Разве я не могу какое-то время побыть эгоисткой?
Мать улыбнулась в ответ.
– Конечно, можешь. – Мы вновь погрузились в молчание и начали перебирать фотографии. И вдруг моя мать сказала: – Просто я забыла, как это бывает в самом начале.
Я подняла голову.
– Что?
Она подалась вперед и затушила в пепельнице окурок.
– Ну, ты знаешь… свежая любовь. Жизнь новобрачных. – Она вздохнула и запрокинула голову, подставляя лицо солнцу. – Дивное время.
– Еще какое! – прошептала я.
Во время нашего медового месяца мы с Уэсом дали друг другу обещание. О том, каким будет наше будущее и как мы всегда будем поступать правильно. Через несколько лет мы построим дом нашей мечты. Если мы вдруг поссоримся, мы загладим ссору и никогда не ляжем спать, злясь друг на друга. У нас были планы, и я была исполнена решимости выполнить их все до единого.
Я оглянулась на мать и поняла, что она все это время что-то говорила.
– …И тогда у тебя будет семья и дом, как этот, в котором ты выросла. – Она указала на уродливое строение в стиле английского загородного особняка. Расти в нем было все равно что жить в лабиринте. Я постоянно находила новые уголки и тупики. Думаю, именно здесь родилось мое живое воображение. Между моим братом и мной была такая большая разница в возрасте, что в те дни, когда мои друзья не могли приходить и играть, я заводила воображаемых друзей. Они никогда не жаловались. И не ссорились. Они были в восторге от всех моих игр и идей.
Эх, если бы воображаемые друзья оставались с вами в зрелом возрасте! Наверняка все было бы гораздо легче.
Я не знала, почему мать продолжает жить в этом жутком доме. Я выпорхнула отсюда после колледжа, а мой брат покинул его стены на три года раньше меня. Думаю, ее держали здесь воспоминания. Знаю, она хотела того же и для меня, мне же не хватило духу сказать ей, что у меня нет никакого желания иметь такой большой дом, где можно легко потеряться.
– О чем вы двое говорите?
Услышав голос Уэса, я обернулась. Он закрыл за собой заднюю дверь и стоял, улыбаясь мне. Черная рубашка заправлена в такие же темные брюки. Рукава закатаны до локтей. На часах на левом запястье играют солнечные блики. Он подошел ко мне сзади и обнял меня за плечи. Мой затылок теперь упирался в твердые мышцы его живота.
– Да так, – весело ответила мать. – Просто о том, как тебе повезло с моей дочерью.
Уэс схватил стул и, сев рядом со мной, одарил меня своей восхитительной улыбкой. Той, что подобно магниту притягивала меня и никогда не отпускала.
– Да, мне повезло, это верно.
6
Декабрь 2012 года
Она была вся в синяках.
Ее губа была разбита.
Флуоресцентные лампы ничего не скрадывали; наоборот, резко выделяли каждую отметину. Она прижимала правую руку к груди, не давая мне или доктору Пеллетье осмотреть ее. Я была почти уверена, что у нее растяжение связок.
Доктор Пеллетье был пожилой и грубоватый человек. Но если не обращать внимания на его резкость, вы поймете, что на самом деле он внимательный и заботливый. В течение последнего года мне частенько доводилось с ним работать в одной смене.
В таких случаях время пролетало незаметно.
Он в шестой раз спросил ее, что с ней случилось. Но каждый раз он задавал этот вопрос по-разному. Ее ответ был всегда один и тот же: упала с лестницы. Поскользнулась на мокром полу, когда кто-то из детей пролил воду. Ничего серьезного, просто несчастный случай.
За свою жизнь я так наслушалась самых разных объяснений синяков и переломов, что могла бы написать об этом книгу. По хмурому взгляду доктора Пеллетье было видно, что он чувствовал то же самое. Его глаза ничего не выдавали, но его плечи заметно поникли.
Велев ей немного отдохнуть, он вышел из кабинета. Я осталась и, дождавшись, когда закроется дверь, ободряюще улыбнулась ей.
Ее звали Алекс.
Она была лишь на несколько лет старше меня. Но жизнь обходилась с ней не слишком ласково. Желтоватая кожа, глаза пустые, волосы неопрятно спадают на плечи. Будь на то моя воля, я бы заперла ее в этой комнате, пока она, наконец, не согласилась бы уйти от него навсегда.
В таких случаях всегда бывал «он».
Мне давно пора привыкнуть к ситуациям, подобным этой, но я так и не привыкла. Видеть таких женщин было столь же больно, как и в первый раз. В основном потому, что я пыталась помочь им, пыталась залечить их раны. Но я знала: они сразу же вернутся в объятия насилия. Это было ужасное чувство.
– Тебе незачем оставаться с ним, – тихо сказала я.
Алекс даже не подняла головы. Как будто привыкла к таким словам.
– Есть приюты, в которые можно пойти. Можно позвонить по горячей линии. Там тебе окажут поддержку.
Она вздохнула.
– Все не так просто. – Ее голос был едва громче шепота. Мне пришлось наклониться, чтобы услышать ее. – У нас трое детей. Я не могу просто взять и уйти.
На маленьком столике высилась стопка брошюр – о том, как бросить курить, как бороться с депрессией, брошюры про беременность и домашнее насилие.
