Последний месяц я жила у матери. Это была временная ситуация, пока мы с Уэсом не разобрались, что нам делать дальше. Однажды я вернулась в наш с ним дом. Это было днем, когда он сам был на работе и я могла собрать свою одежду.
Я часто виделась с Синклером, но мы жили порознь. Какая-то часть меня страшилась того, что Уэс сделает с Синклером, будь у него такая возможность.
При этой мысли я вздрогнула.
Мое сердце все еще было хрупким, оно медленно пыталось собрать себя воедино, но я любила Синклера. Он знал основные факты, но не знал почему. С меня хватило того, что я была вынуждена признать правду о моих отношениях с Уэсом. Но делиться этим с целым миром? Я чувствовала себя неловко… наивной и униженной.
Уэс каждый день звонил мне и умолял поговорить. Я же каждый день нажимала кнопку «ИГНОРИРОВАТЬ», ибо это было выше моих сил. Я не могла вернуться в его жизнь, хотя и не могла полностью ее игнорировать. Как бы мне ни хотелось спрятаться под одеялом, сжаться в комок, закрыть глаза и заткнуть уши, я должна была взглянуть в лицо реальности.
Еще секунду посмотрев на дисплей, я нажала «ВЫЗОВ». Уэс ответил после второго гудка.
– Виктория? Виктория? – Он запыхался, словно только что подбежал к телефону.
Я для смелости набрала полную грудь воздуха.
– Нам нужно поговорить.
* * *
Я мысленно увидела, как наш разговор идет наперекосяк. Я видела только то, что Уэс злился. Более того, я на это рассчитывала. Вот почему я хотела расстаться во время ужина. На людях. Со свидетелями. Я выбрала ресторан, в который он меня часто водил, когда мы были влюблены, и с которым были связаны приятные воспоминания. С тех пор в наших отношениях было столько мрака, что мне требовалось хотя бы небольшое светлое пятно.
– Прости, что опоздал, – поспешил извиниться Уэс и поцеловал меня в макушку, что он постоянно делал в начале нашего брака, но крайне редко сейчас.
– Ничего страшного.
Уэс не стал объяснять причин опоздания, я же не стала спрашивать. Я уже знала ответ. Работа.
Он сел напротив меня и стал изучать меню. Официант взял у нас заказ. Больше нас ничто не отвлекало.
Мы посмотрели друг на друга. Уэс широко улыбнулся и спросил, как прошел день, похоже, искренне заинтересованный в том, что услышит в ответ. Это обезоруживало.
Но так уж он был устроен: долгие периоды любви и заботы, а между ними короткие вспышки гнева. Если об этом не забывать, я смогу пройти через это.
– Виктория, с тобой все в порядке? Ты немного бледная.
Прежде чем ответить, я допила вино. Мои руки дрожали. Я сцепила пальцы и ждала.
Подали первое блюдо.
Сейчас или никогда, – сказала я себе. – Ты должна ему сказать.
– Я больше не могу так жить, – пролепетала я. Правда способна сделать одно из трех: освободить вас, сломать или дополнить.
Я застыла среди всех трех вариантов, просто ожидая реакции Уэса. Он вытер салфеткой губы и нахмурился. На его лице было написано замешательство.
– Как именно?
– Вот так. Как сейчас. – Я указала на пространство между нами. – Я больше так не могу.
Я напряглась и внутренне приготовилась к взрыву. К вспышке насилия. Но вместо этого меня встретило молчание. Скажу честно, оно застало меня врасплох. Что, если я ошибалась? Может, все вернется на круги своя? Может быть…
Нет, яростно прошептал мой разум. Ты должна это сделать.
Сглотнув комок нервов, я еле слышно сказала:
– Я хочу развода.
Эти слова причинили мне жуткую боль. Но иначе и быть не могло.
Уэс уронил вилку. Его рука скользнула по столу к моей руке. Я напряглась, но в последний миг он отстранился, как будто вел войну с самим собой.
– Никогда не поверю, – хрипло пробормотал он.
Я не ответила, лишь пристально отслеживала каждое его движение.
– Откуда это вообще взялось? – спросил он. Он ссутулился и опустил голову, слепо глядя в свою тарелку. Он ничего не сказал, и стали слышны обрывки разговоров за другими столиками. Думаю, подсознательно он понимал: рано или поздно, но это должно произойти.
Не обращая внимания на окружающих, он протянул ко мне руку. Я тотчас отпрянула. Соприкоснулись лишь кончики наших пальцев.
– Я тебя люблю. Я думал, что между нами все идеально.
Я нахмурилась.
– Идеально?
– Все наши размолвки были из-за работы и из-за того, что ты никак не могла забеременеть…
– Это никак не связано с работой или беременностью, – перебила его я. – Вначале я еще могла так подумать. Но нет, это связано с твоим отношением ко мне.
– Я хорошо к тебе отношусь. Я отдаю тебе все, Виктория. Всего несколько ссор, и ты готова уйти? Да ладно! Я тебя люблю. – Он произнес эти слова печально, как тот, кто несчастен и глубоко страдает.
Это он умеет. Не верь ему. Ни на секунду.
Он сейчас скажет, что ему жаль, как сильно он меня любит, но я знала: тигр бессилен изменить свои полосы.
– Ты пытаешься убедить меня, что в тебе нет любви, чтобы сражаться за нас? – с вызовом в голосе бросил он. В его слова просочилась лишь самая малая капля досады и боли. Учитывая масштаб нашего разговора, он ни на йоту не был близок к тому, чтобы отреагировать так, как я ожидала.
– Конечно, я люблю тебя. Но этого уже недостаточно.
Мой ответ ошарашил его. Он откинулся на спинку стула и уставился на меня своим типичным взглядом юриста, как будто проницательно разбирал меня на части, пытаясь разоблачить мой блеф. Он мог и дальше искать, мог глубоко вникать в меня, до самого мозга костей, но он не нашел бы ничего, кроме правды.
Я очень старательно обдумала свои слова.
– Мы оба больше не счастливы.
– О чем ты говоришь? Между нами все идеально.
Не веря своим ушам, я уставилась на него. Я как будто находилась в Сумеречной зоне. Неужели он бредит? Я медленно наклонилась ближе и понизила голос.
– В наших отношениях нет ничего идеального.
– Да, это проблема, потому что я вижу, что они напряженные. Но я люблю свою жену и готов это выдержать.
– Выдержать? – Мой голос взлетел на октаву, чем привлек к нам взгляды окружающих. – Это то, что я делаю уже год!
– Год? – Уэс фыркнул. – А теперь ты волшебным образом просишь меня поверить в то, что ты несчастна?
– Да, именно это я и прошу.
– Никогда не поверю! Ни-ког-да!
– Я дошла до этого постепенно. Невозможно забыть годы, когда мы были вместе, все хорошее, что было между нами.
– Но если невозможно, оставайся со мной.
