Вера часто злилась на Фишера, когда он начинал произносить больше трех предложений подряд. Они старались не общаться на острые темы. Девушка обходила их стороной, а Кристиан шагал по ним с грохотом слона в посудной лавке. Она немного покраснела, посмотрела за окно.
– Фишер, перестань. Я не собиралась лезть тебе в голову. Не лезь в мою.
– Или взять хотя бы искусство… Ты, кажется, читаешь Дидро?
– Хватит, ладно? – негромко сказала Вера.
– Этакий типичный образец реализма. Однако нормальность и искусство – не совместимы. Всё, что называется реализмом – кастрация восприятия. В нём зеленый цвет означает зеленый. Хотя понятие цвет – по факту графическая иллюзия в нашей голове. Называть иллюзию реализмом, по меньшей мере, странно. И если изображать реализм, то с этим лучше всех справился Малевич с его черным квадратом. Это гиперреализм. То же самое насчет литературы. Когда кто-то пытается изобразить реальность, как она есть, он врёт, но стоит ему отойти от шаблонов восприятия, начинаются чудеса, Вера.
Она демонстративно отвернулась от него и собралась уйти.
– Закончишь свои опыты, дверь закрой и оставь внизу ключ.
– Был рад тебя повидать.
– Не правда!
Кристиан ухмыльнулся.
Фишер вспоминал этот случай – всего лишь один из многих – и временами смотрел на Сашу, сидящую рядом. Ему нравилось думать, кого он вылепит из нее, если она научится его понимать. Он знал, что девушка согласится с ним работать, это было предсказуемо. Сейчас она была в гневе, была смущена. Она устала и озадачена, но эмоции пройдут, и она пойдет к нему навстречу. Потому что ее тянет к монстрам, иначе она не была бы хорошим физиономистом. Он подумал, что Саша бы поняла его в разговоре с Верой и неожиданно сказал:
– Я отпустил тех двоих, потому что они не сделали ничего плохого.
– Третий не связан с Василисой? – вяло спросила Саша, глядя в окно.
– Нет.
– Выходит, Матвей и мать погибшей девушки отомстили, успокоились. А третий – нет, – вздохнула она. – И кто знает, что теперь придёт ему в голову.
– Потому я за ним и еду.
Она уже догадывается, просто для неё это сложно принять.
* * *
Даже красивые вывески не делали это здание опрятным. Грязно-бежевый кирпич был местами темным. Отель с плоской крышей, лишенной симметрии, выглядел немного абсурдно – как очень пожилая женщина в молодежном платье. Само здание было откровенно старым, а стеклопакеты и вывески в нем оказались новыми. Сугробы обступали дорожку к парадному входу, в свете фонарей ошалело мельтешили снежинки.
– Оставайся в машине, – приказал Кристиан. – Жди меня. Когда всё закончится, отвезу тебя обратно в Москву.
– Мне точно нельзя пойти с тобой? – неожиданно спросила она, недовольно взглянув на Фишера.
– А зачем тебе? Какая тебе разница, что будет дальше и что я сделаю? Самое главное – ты теперь свободна, разве нет?
– Я не буду мешать, – пообещала она. – Я просто… Просто хочу видеть его.
– Ты дала мне обещание не мешать, – отрезал Кристиан. – Держи своё слово. Не отставай.
Он выбежал из машины, но побежал не в отель, а куда-то в сторону. Саша едва поспевала за ним, она видела, что Кристиан преследует высокого, худого человека в зимнем пуховике с капюшоном на голове. Детектив был прекрасно подготовлен физически, поэтому принялся догонять преступника с присущим ему энтузиазмом и скоростью. Он не знал, что у Саши иррациональная боязнь гололёда. Едва девушка выбежала за ним, она поняла, что не готова к такой погоне. Однако говорить об этом было уже поздно, а останавливать Кристиана она не хотела, хотя и не сразу поняла сама, почему. Просто ей не хотелось стать помехой в его расследовании. Если бы она осознала это в ту секунду, как и собственное желание непременно видеть лицо преступника, то поняла бы о себе очень многое…
Девушка, поскальзываясь и дрожа, запоздало вбежала во двор жилого дома, но не увидела Кристиана. Саша огляделась и наугад рванула к арке, но там двор замыкался в безлюдный колодец. Она попробовала вернуться и метнулась к дороге через тропинку между домами. Неожиданно она упала, всё-таки потеряв координацию в пространстве. Она до крови расшибла коленку, но не обратила на это внимание и почти сразу поднялась. Открывшееся ей шоссе выглядело пустым, но она не видела Кристиана. Тогда Саша решила вернуться к машине, но вдруг поняла, что бежали они довольно долго, ей пришлось сильно петлять и срезать путь через дворы. Саша оторопела, стоя на месте. Она почувствовала подступы панической атаки. В каждом прохожем ей мерещился дикий зверь, за каждым поворотом чудилась западня. Ей стало казаться, что все сейчас смотрят только на неё. Они видят её страх и растерянность, смеются и принимают ее за сумасшедшую. Они видят её разбитое колено и то, как она дрожит от холода, видят её широко раскрытые от страха глаза.
«Не смотрите на меня».
Она огляделась, но ничего не могла толком рассмотреть, перед ее глазами стелился густой туман. Она хотела пойти вперёд, но ноги её не слушались, она боялась поскользнуться и упасть. Страх перед гололёдом был в ней с детства. Замороженная, Саша стояла на одном месте, чувствуя, что сейчас будет, как ребёнок, кричать и реветь в голос.
Дрожа, она очень медленно попятилась к низенькому кустарнику у забора. Саша схватилась за него так, словно он был её единственным спасением. Не обратив внимание на то, что он уколол её до крови, она с силой сжимала тонкие веточки ладонью.
«Надо идти».
И она просто пошла вперёд, не останавливаясь, чтобы не привлекать к себе внимание. Она решила идти, не позволяя панике завладеть рассудком, не позволяя себе кричать, плакать и просить помощи.
Кристиан догнал убийцу у его машины и повалил на землю. Это был молодой парень, очень худой, облысевший. Он тяжело дышал, из носа его текла кровь.
Он принимал какие-то наркотики, чтобы оставаться в тонусе.
– Только попробуй, – Фишер услышал, как щелкнул предохранитель небольшого револьвера в руке убийцы и сделал шаг назад. Их окружали гаражи, слепая зона, прохожих нигде не видно. Кожа на лице Сергея обтягивала череп, сильно выделяя скулы, у рта навсегда застыли глубокие, трагические морщины, тонкие, бесцветные губы обнажили зубы.
– Я просто хочу поговорить, – негромко сказал Кристиан.
– Руку от кармана своего убери!
Фишер замер.
– Нам не о чём с тобой говорить, – сообщил убийца.
– Я не из полиции, я частный детектив.
– Хоть президент, мне до лампочки!
– Почему я не приехал за тобой с полицией? – медленно спросил Кристиан.
– Мне всё равно, – убийца покачал головой. – Какая разница, какие у тебя цели? Я одной ногой в могиле. И я не хочу тратить на тебя последнее время своей жизни. Такие, как ты, всё равно находится по другую сторону пропасти от таких, как я.
