– Это он сделал?
– А? Нет, ты что, – странная улыбка не сходила с её губ. – Это я сама.
– Сама? Что с тобой стряслось?
Она посмотрела на Сашу, и на глазах её появились слёзы, жутко смотревшиеся в сочетании с улыбкой:
– Ничего.
Саша опешила, пытаясь понять, что ей сказать.
– Я не вру. Он. Ничего. Мне не сделал, – Ася выговорила каждое слово, словно вбивала в льдину колья: – Он. И пальцем. Меня. Не коснулся. И ни к чему меня не принуждал. Он не сказал мне ничего плохого. Ни разу не оскорбил.
Ася наблюдала за реакцией растерянной Саши несколько мгновений.
– Это всё я сама. Я позвала его гулять вчера утром. Он согласился. Мы шатались по парку Горького, ели мороженое. Я много говорила, он слушал меня внимательно, задавал вопросы, рассказывал немного о том, что ему интересно в области философии. Он там же, где и ты учится, представляешь? – она взглянула на Сашу и монотонно продолжила: – Я была, как оглушённая. Ничего вокруг не видела, кроме него. Сашка, он просто нереально красивый, глаз не оторвать! И он был вежлив, не пытался выпендриваться, говорил немного, не пытался произвести впечатление. Спрашивал о моём детстве, о моих воспоминаниях… Короче, я позвала его к себе. Жарко становилось.
– Это была твоя идея – к тебе пойти?
Ася кивнула:
– Он хотел посидеть в кофейне, но я… не комфортно начинала себя чувствовать с ним на людях. Понимаешь, я с ним на такие темы говорила, на которые разве что, с тобой могу. Как, блин, со священником! Не знаю, что на меня нашло, но я говорила, говорила, говорила… А он слушал и иногда задавал вопросы. В общем, мне захотелось тишины, и я повела его к себе, – она взяла свой бокал и допила остатки вина. – Хотя, была ещё причина, – Ася покраснела, – Я хотела его. Я, если честно, вообще, впервые тогда поняла, что такое – хотеть кого-то.
– Он не мог тебе ничего подсыпать?
– Я думала об этом. Но я пила только воду, ела мороженое, и всё время это было у меня в руках. Он бы не успел ничего сделать и, вообще, не брал ничего у меня из рук, – ответила Ася. – Нет. Это я всё сама. Я привела его домой. Мы какое-то время разговаривали, сидели на диване, я показывала ему фотки со школы, он с интересом их рассматривал. А потом я предложила сыграть в карты. На раздевание.
Саша закрыла лицо руками.
Ася продолжила:
– Да. Сейчас я понимаю, это на меня не похоже. И, вообще, я не я была. Иногда создавалось впечатление, что я просто отпустила ситуацию и смотрела на себя со стороны. Я классно играю в карты и не собиралась раздеваться, конечно. Но он играл намного лучше меня, – она посмотрела Саше в глаза. – Так вот… Мы играем, разговариваем, я начинаю волноваться, а он – совершенно спокоен. Мы говорили о всякой чепухе. Я продолжала раздеваться и не могла остановить себя, хотя мне не нравилось, что происходит, – она задрожала. – Он не обращал на это никакого внимания, продолжал со мной говорить, рассматривал меня. Странный у него был взгляд. Он рассматривал меня всю, нисколько не смущаясь, но… ему словно становилось скучно! Он смотрел на меня, и я понимала, что он замечает во мне каждый недостаток, видит все мои желания. И ему это дико не интересно – он показывал это всем своим видом. Взгляд у него постепенно сделался холодным и отстранённым. Потом, когда я была совсем голой, он посмотрел в свой телефон и сказал, что ему пора уходить, – Ася смотрела в сторону, сжав руки в кулачки и беспомощно ссутулившись. – Он должен встретить в аэропорту свою девушку, – она сделала паузу и посмотрела себе на руки, – которая прилетела из Милана. Он должен торопиться, потому что соскучился по ней. И он ушёл. Я осталась сидеть на полу. Было холодно. Я очнулась не сразу, но у меня было такое чувство, что что-то… отпустило меня, как только он ушёл. Мне казалось, что меня использовали. Словно изнасиловали, душу из меня вытрясли. Не знаю, сколько я так сидела, но единственная мысль, которая билась в моей голове, была о том, что я – ничтожество, шлюха последняя, и этот случай был мне нужен, чтобы это показать.
Саша закрыла глаза и прошептала с чувством, в ярости сжав кулаки:
– Какая же он мразь!
Ася посмотрела на неё спокойно:
– Почему? Он ничего мне не обещал. О девушке я его не спрашивала. Он вёл себя безупречно. Сейчас вот думаю, может, я… правда шлюха?
– Он хочет, чтобы ты так думала! – сказала Саша, взяв Асю за руки. Они были ледяными. – Это же манипуляция. Банальная, отвратительная манипуляция! Парни так с девушками на одну ночь знакомятся, чтобы снять с себя все обязательства. Это – насилие, которое невозможно доказать на суде. Они говорят, что вытаскивают подсознательные желания девушек и воплощают их в реальность. Только никто из них не интересуется у девушки, хочет ли она сама позволить своим желаниям воплотиться. Конечно, у тебя было желание близости. Это нормально, ты влюбилась в него с первого взгляда! Но ты не из тех, кто запросто, не подумав, бросится выполнять подобное. Однако с помощью манипуляции тобой можно управлять, и твои желания становятся твоими врагами. Потом тебе будет плохо, потом тебе будет больно, но винить ты будешь себя, хотя настоящий негодяй, который контролировал происходящее, совестью мучиться не станет.
Ася слушала её, не перебивая. Когда Саша закончила, она посмотрела себе под ноги:
– Но зачем ему потребовалось тратить на меня время? За что он хотел меня унизить? Что я ему сделала?
«Ты неправильно задаёшь вопрос, опять переводя причину случившегося на себя», – раздражённо подумала Саша, а потом вздохнула:
– Просто так.
Ася недоумённо нахмурилась:
– Так не бывает.
– Психопата его типа отличает от любого другого человека одна вещь. Любому человеку требуется повод, чтобы причинить кому-то боль. Любой повод, даже надуманный, лживый. Ему – повод не нужен. У него нет совести и эмпатии. Он сделал это с тобой, потому что просто мог. Ему захотелось, у него было время на это, так почему бы нет? Психопаты, вроде него, мучают в детстве животных, представляя порой на их месте людей. Это они играют, как бы подсознательно репетируют. Иногда они вырастают убийцами, хотя чаще всего учатся держать себя в руках и выплёскивать свои особенности более продуктивным образом.
Ася посмотрела на Сашу недоверчиво. Помолчав, она стала вспоминать вчерашний день.
– Я думала, таких не существует в природе. Только в кино.
– Именно таких, как он, очень мало. А вообще садистов очень и очень много. И классификация у них огромная.
– Нет, мне просто не верится, если честно. В голове не укладывается.
– Психопаты не все такие. Большинство из них – нормальные люди, хотя и очень неприятные для таких, как я.
– А он и убить меня мог? – испугалась Ася.
Саша вспомнила смайлик на лбу своего брата. «Мне нельзя выдавать его. Никому».
– Нет, я так не думаю, – поспешно сказала она. – Слушай, он обо мне ничего не спрашивал?
