Кристиан молчал.
– Душа, – добавила она негромко, глядя в окно.
Когда они снова поехали вперед, и мимо лица Саши за окном стал пролетать пейзаж, она пробормотала:
– Это десятки покалеченных женщин. Часть из них лишили памяти и воли. Часть… превратили в какие-то автоматы. Еще часть – сожгли. Я видела, как их, не снимая с каталок, завозили в огромную печь, и глаза их были еще открыты. Например, ту женщину, которая плакала, когда ей приказали душить соседку. Воняло горелой человечиной. Я очень старалась всё запомнить. Всё до мелочи. И строила у себя в голове ассоциативные связки.
– Поэтому заведующий сказал, что ты бормотала что-то про людей, которые являются кормом для одного человека. Поэтому при первичном анализе портрета преступника ты была уверена, что за всем стоит один единственный человек, – резюмировал Кристиан.
Саша не произнесла это вслух, но в те минуты она рассуждала о том, что Фишер не зря столь жестоко запихал ее в клинику. Она должна была это видеть. Спокойные лица врачей и санитаров, убежденных в том, что они не делают ничего плохого.
– Не могу понять… их логику, – ответила она тихо. – Как ни пытаюсь… Почему им было всё равно?
Задав этот вопрос, она просила меня прочесть ей небольшой экскурс в демонологию.
– Он так действует, – будто нехотя ответил Кристиан.
– Он? – негромко пробормотала Саша.
– Ты знаешь, что эмпатия – норма для человека? Люди с очень чувствительной и неустойчивой нервной системой, вроде твоей, могут быть чрезмерно ею наделены, но, в целом, эмпатия нормальна.
– Да, я знаю. Читала о зеркальных нейронах, когда пыталась понять, что со мной.
Кристиан не хотел ничего рассказывать, потому что вообще никогда никому не говорил о том, кого ловит.
– Он блокирует работу зеркальных нейронов. Для этого он незаметно внедряется в разум человека смысловой формулировкой. Это – как незаметный взлом, как троянский конь. Смысловые кодировки примерно такие: «Ты всё равно ничем не поможешь». «Нет ничего страшного в том, чтобы жертвовать ради великого дела». «Если судить логично, то человеческая жизнь в нашем мире ничего не стоит». Обычные, в целом, почти безобидные установки рядового циника. Но если их внедрить поглубже и поставить в пирамиду личных приоритетов на одно из первых мест, то из этих яиц вылупятся чудовища. И они будут жрать личность, проецируя слово «ничего» на всё, что увидят. «Какая разница», «всёравно», «не имеет смысла», «ну и пусть мучается», «а что такого» будут цепляться ко всему, без исключения, что не нравится ему. Основная кодировка «зло = норма». Если представить размах его крыльев, ты увидишь, что они накрыли уже больше половины планеты. Ты увидишь, что небо давным-давно черное, а земля горит в огне.
– Он – это…
– Демон.
Саша очень четко ощутила, что сейчас что-то происходит.
Кристиан вел машину, сидя перед ней. Перед отъездом в квартиру заведующего он успел перекраситься обратно, но его волосы всё равно были темнее, чем раньше. Он не смотрел на Сашу и, кажется, как обычно, отвечал, лишь бы она отвязалась.
Но всё-таки что-то происходило.
Она опять слушала его внимательно, не собираясь насмехаться над его словами. И знала, что Кристиан ловит что-то там не альтруистичных побуждений ради. Причина казалась ей странной, непонятной, немыслимой.
– Крис, – выговорила она нерешительно, – то, о чём ты говоришь… это же из разряда психологии деструктивности.
– И как я могу говорить, что демоны – не сравнение и не эпитет?
Она посмотрела на него и кивнула:
– В общем, да. Но ты не ответишь.
– Нет.
– Я думаю, ты… маньяк со сверхценной идеей.
– Я знаю.
– Кристиан, если ты – ненормален, как я могу с тобой работать?
– А как со мной работают органы правопорядка?
Она замолчала.
– Мы скоро выходим. Идти долго. Я оставлю машину за пару километров от поселка.
Он остановил машину в районе села Малое Василево, дальше они передвигались пешком. Затем он свернул на обочину в сторону редкого осинника. Саша вдруг подумала, что теперь ей часто придется делать спортивные забеги по заснеженной, мало проходимой местности, и для этого нужна совсем другая обувь.
– Этот поселок предназначается для довольно богатых и влиятельных людей. Они тут как бы в закрытой зоне. Скоро здесь построят охотничье-рыболовный курорт, – начал рассказывать Кристиан. – Забор видишь? Сейчас Александра покажет нам чудеса акробатики!
«Где я, а где чудеса акробатики? Я передумала! Я никуда не хочу! Почему я вечно напрашиваюсь с ним?!»
Саша взяла оружие, посмотрела на него и с нервным испугом, шепотом выдавила:
– Я не умею стрелять из этой штуковины.
Кристиан забрал у нее шокер и спокойно указал:
– Снимаешь блокирующую насадку и нажимаешь на спуск. Можешь целиться в бедро. В шею не стоит – промахнешься.
Саша надела на шокер блокировку не слушающейся, дрожащей рукой.
Шел Кристиан медленно, прихрамывая, но все же он двигался с куда большей уверенностью, чем ранее. Саша предпочла не интересоваться, что и когда он успел принять, находясь за рулем. Стимулятор, похоже, разбудил его резервные силы.
– Садись мне на спину, – велел Кристиан.
– Послушай… ты, вообще-то, ранен, – пробормотала она, встревоженно на него глядя.
– Что ты говоришь? Правда? Меня реально бесит, когда ты обо мне заботишься. Я сказал, залезай на спину, пока я не вышел из себя.
– Ну, сам виноват. Я, вообще-то, ни фига не Дюймовочка.
– Напугала, – процедил он, подхватывая Сашу. – За плечи держись!
Она обхватила его ногами и взялась за крепкие, жилистые плечи, почувствовав, как напряглись его мышцы, точно свитые из металлической проволоки. Он отошел с ней на два шага назад, подпрыгнул, зацепился руками за верх забора, с усилием подтянулся, а потом перепрыгнул его. Оба они оказались в зарослях колючего кустарника. Кристиан тяжело дышал. Прыжок и впрямь дался ему нелегко.
– Швы не разошлись там? – не выдержала Саша, слезая с его спины.
– Нет. Сейчас – за мной, иди спокойно, словно ты тут живешь и просто идешь домой.
Они вышли к дороге, прекрасно расчищенной от снега. По бокам от нее стояли красивые, резные фонари, оснащенные камерами.
– Нас заметили, – пробормотала Саша.
– Это пока еще ничего не значит. У нас капюшоны на головах. Мало ли из какого дома мы вышли и куда идем. Никто нас не задержит.
Он узнал адрес дома по базе данных в своем ноутбуке. Воспоминания Александры оказались как раз кстати.
