— Саш, не нуди, я может и не такой, как Ворон, но ты не забывай, что я тоже не наивный чукотский мальчик. — восстановить бизнес с нуля было не так-то просто, пришлось становиться жёстче, обрастать нужными связями и порой идти по головам. Сейчас, конечно не девяностые, но за масками благочестивых бизнесменов скрываются обычные бандиты из прошлого и их методы ведения дел с тех пор не изменились. Пришлось подстраиваться под окружение.
— Я ведь не смогу тебя переубедить? — задал вопрос для галочки.
— Нет, Сань. Меня сейчас не переубедить и не остановить. — ещё с армии так повелось, что если я вижу цель, то препятствий для меня не существует.
Утром, проснулся в разбитом состоянии, будто по мне стадо буйволов потопталось. Саня ещё спал, вчера мы с ним ещё долго разговаривали обо всём что случилось.
В душе простоял минут сорок, ледяная вода помогла прогнать остатки похмельного синдрома и начать здраво рассуждать. Я уже сидел за столом и просматривал почту, когда в кухню вошёл Шурик. Вид у него был прямо скажем не очень. Он как живой труп. Растрёпанные волосы, помятый костюм, бледное лицо, служили лучшими тому доказательствами.
— Бля, моя голова сейчас лопнет. — простонал он, хватаясь за голову обеими руками. — у тебя есть что-нибудь от похмелья.
— Посмотри в шкафу над микроволновкой, домработница, говорила, что куда-то туда её убирала. — бедненький, ему пить похоже вообще нельзя.
— Какого лешего ты такой свеженький? Скажи честно ты душу дьяволу продал когда-то, а то пили одинаково, но вид у тебя такой, что хоть сейчас на аудиенцию к президенту отправляй. — сказал он после того, как осушил пол бутылки минералки из холодильника.
— Зависть, Александр, очень скверная штука. — подколол я его. — Ладно, ты давай воскресай, а я поехал к Воронову.
— Ты так и не передумал ехать к нему? — надежда видно умирает последней.
— Нет, Сань, не передумал. Мне прежде чем ехать к Лизе, необходимо узнать, как можно больше информации обо всём, что тогда случилось. — жить и дальше в неведение я не намерен.
— Тогда выпей ещё чашку кофе, я пока в душ схожу. — сказал от, поднимаясь из-за стола. — У тебя ж есть мои вещи?
— Ты со мной собрался ехать? Саш, не гони, про этого мужика слухов дохрена ходит. Не так давно мне Витя рассказывал, что Ворон лично участвовал в какой-то разборке в районе заброшенных складов, с кем-то территорию делили или кто-то пытался у него её отжать. Я в подробности не вдавался, мне это без надобности было. — я действительно не знаю каков будет исход этой встречи, этот мужик непредсказуем и довольно жестко обращается с неугодными ему, а я к нему не совсем с дружеский визит нанести собрался.
— Во-первых, я твой друг и задницу твою всегда прикрою, а во-вторых, если ты не забыл я отвечаю за твою безопасность и это моя работа, так что один ты туда не поедешь. Кто мне будет зарплату платить, если он тебя там пристрелит? — ха-ха, шутник блядь.
— Ну собирайся тогда, работничек. — хрен я от него избавлюсь сейчас. Саня такой же упрямый, как и я.
Прошло около часа, когда мы с саней запрыгнули в тачку и двинулись в сторону загородного дома Ворона. Пацаны пробили, что он сейчас находится там и скорее всего в город сегодня возвращаться не собирается. Надеюсь, я успею сказать зачем я к нему явился в дом, прежде чем он прострелит мне башку.
Глава 22 (Лиза)
После ухода Андрея, Настя ещё несколько часов отпаивала меня чаем. Моя истерика набрала обороты и останавливаться не собиралась. Взгляд Андрея, который он бросил на меня, перед тем как уйти, будет преследовать меня в ночных кошмарах. В его глазах отразилось неверие, непонимание, шок, а потом будто по щелчку пальцев полное отсутствие эмоций. Он будто отгородился от всего мира, от него веяло могильным холодом. Лицо каменное, поза напряжённая, руки сжаты в кулаки до поболения костяшек. Лучше б он накричал на меня, да что угодно лучше, чем полная отрешённость от мира.
Ночью лежала и гипнотизировала потолок, уснуть так и не получилось. Утром, Настенька отвела Артёма в садик, я не смогла подняться с постели, голова раскалывалась от бессонной ночи и моря слёз, выплаканного накануне. Пришлось звонить на работу и говорить, что заболела. Даже особо объясняться не пришлось, видно наша кадровичка по моему голосу решила, что я вот-вот богу душу отдам. Время было около полудня, когда в прихожей раздался грохот, а за ним и поток отборного мата. Пришлось выбраться из своего кокона, чтобы проверить, что там происходит.
То, что я увидела не передать словами. Моя милая подруга, она же ходячая катастрофа, лежала на полу, посреди прихожей. Весь пол был в разбитых яйцах, а всю эту картину завершал, лопнувший, видимо от падения, пакет муки и катающиеся по полу яблоки.
— Курочка, ты в порядке? — спрашивать, что происходит смысла я не вижу, а вот справиться о её состоянии думаю стоит.
— Лиз, у меня руки и ноги повырастали не из того места. — со вздохом произнесла, печальным голосом. — Помоги встать, а то точно поскользнусь на нашей несостоявшейся шарлотке и сверну себе шейку. — да уж, шарлотка получилась на ура.
— Давай, горе моё луковое. — подала ей руку и рывком попыталась её поднять. Себя я явно переоценила или так сказалось моё состояние, но поднять её у меня не вышло. Точнее сказать я попросту завалилась на неё сверху.
— Ай! Больно! Лиз, ты с виду такая маленькая, а ощущение будто на меня корова свалилась. — ну спасибо.
— Насть, подвинься, я хочу опереться на тумбочку и попробовать встать. Не ждать же нам пока это всё высохнет. — это ужас, как теперь всё это отмывать?
С горем пополам мы смогли встать. Быстро отмыли прихожую и наконец переместились в кухню. В последнее время эта комната стала самой популярной в квартре.
— Лиз, ты в зеркало на себя смотрела? — Настя сегодня сама любезность.
— Даже не начинай. — заявила я. — Я сегодня официально ушла в депрессию.
— Ты дурочка? — ещё один комплимент в мой адрес.
— На себя посмотри! Это не я принимала яично-мучные ванны, а теперь издеваюсь над больным человеком. — со смешком ответила ей.
— И чем же ты болеешь? — ржала эта ненормальная так, что я видела её гланды.
— У меня душа болит. — постучала себе по груди. — А у тебя будут кишки скоро начнут болеть.
— Почему? — всю весёлость, как ветром сдуло.
— Почему что? Душа моя болит или твои кишки заболят? — эта словесная перепалка начала меня забавлять.
— С твоей душой всё понятно, а вот что с моими внутренностями нужно сейчас разобраться. — курочка такая забавная, я не могу просто.
— Ну, ты просто так ржёшь, что кишки скоро простудишь. Нельзя так сильно рот раскрывать. — я так сильно хохотала, что начал болеть живот.
— Лизка, ты гадюка! — она даже ножкой топнула.
