- Передумала?
Суетно пытаюсь подобрать слова... Борюсь с параноей...
- Маш.
- М?
- Давай не сегодня? Ты устала, тебе надо отдохнуть. Хочешь, я тебя завтра после работы встречу?
- Да, было бы здорово...
Я так ему благодарна... Какой же он всё-таки чуткий...
- Ну, значит, приеду. Ты, главное, выспись. Береги себя. Ты же мама будущая.
Я опять безумно хочу, чтобы он приехал... Но я боюсь... Слёзы на глаза наворачиваются...
- Не грусти, - будто понимая, что со мной творится, говорит он. - Всё хорошо. Отдыхай, девочка. Обнимаю тебя.
- Доброй ночи, Ромка... - шепчу в трубку я.
- Доброй ночи, Машенька.
Гудки.
Глотая слёзы, утыкаюсь лицом в подушку. Блин... Ну, взяла и всё испортила... Блин... Позвонить ему и снова пригласить? Ну, бред же. Ладно, надо успокоиться. Мы же увидимся завтра. Всё хорошо. Раньше лягу спать, раньше наступит новый день, а значит и вечер... И тогда я увижу Ромку.
Моего Ромку...
Глава 29
- Так вот классические фужеры изготавливась ровно в соответствии с формой и размером груди королевы Марии-Антуанетты, - завершает рассказ Рома.
Я даже останавливаюсь. Распахнув глаза, в удивлении уставливаюсь на него:
- Ты серьёзно?!
- Нет, - довольный моей реакцией, смеётся он. - Это городская легенда. На самом же деле эти бокалы для шампанского придумали более чем за сто лет до её правления, причём придумали в Англии. Но легенда интересная, согласись.
Игриво толкаю его в плечо:
- А я ведь поверила!
Смеёмся.
Эта прогулка в парке - одна из самых прекрасных в моей жизни. Я очень давно не получала такого удовольствия от общения с мужчиной. И дело не в том, что Рома, одетый, как обычно, в стиле кэжуал, элегантный и красивый настолько, что проходящие мимо женщины невольно засматриваются на него, будто задался целью обаять меня и покорить своим умением рассказывать ужасно интересные истории. И даже не в том, что я очень соскучилась, и уже час получаю удовольствие просто от его присутствия рядом. А потому, что прогулка эта - одна из моих сокровенных и воплотившихся мечт. Держа под руку сильного, красивого и умного мужчину, я чувствую и то, что он мой, и то, что мне нужен только он.
Мне с ним легко. Я осознаю это в каждую секунду нашего общения, и неважно, касается оно взаимных шуток и подкалываний, или обсуждения планов на будущее. Мне настолько легко и радостно, что вся эта история с Артуром - стремительно уходит сначала на второй план, а потом и вовсе создаётся впечатление, будто она произошла вовсе не со мной. И от этой лёгкости и радости душа каждую секунду будто поёт.
- Мне так нравится, как ты смеёшься, - притянув меня к себе и нежно поцеловав в губы, признаётся Рома. - Словно ручей весенний журчит. И глазки - щёлочки.
Смущаюсь, опускаю взгляд. Но смущаюсь приятно.
Вечер удивительно тёплый для зимы. Ни в шарфе, ни в даже застёгнутом на все пуговицы пальто нет никакой необходимости. А ещё как-то очень по особенному греет теплота нашей встречи.
Мы гуляем по вечернему, залитому оранжевым светом фонарей парку. С неба хлопьями неслышно опускается снег. Заснеженная дорожка впереди девственно чиста и мы идём по ней оставляя первые следы, которые, если обернуться и посмотреть на них, говорят о том, что шаг Ромы - заметно шире моего, а ещё о том, что он в отличие от меня, почти не расставляет носки в стороны.
Вдалеке, в той части парка, где расположена сцена, мелькают огни цветомузыки и глухо звучит модная попсовая песня, а там, где гуляем мы - почти никого, только заснеженное озеро и прогуляивающиейся то тут, то там, влюблённые парочки.
- Скажи, - хитро заглянув на ходу в Ромино лицо, спрашиваю я, - а какая женская грудь тебе нравится?
- Глупый вопрос, - невозмутимо отвечает он.
- Да? - старательно сдерживаю радостную улыбку, потому что знаю его ответ, - Почему?
- Потому что вопрос надо ставить не так.
- А как надо?
- Надо вместо "какая" спросить "чья".
- Ну, хорошо, - чуть обгоняю, резко разворачиваюсь и встаю ровно перед ним, подняв глаза для того, чтобы смотреть прямо в его. - Чья?
Он обнимает меня за талию, мягко придвигает к себе и, нежно глядя на меня, отвечает:
- Твоя.
И отвечает совершенно серьёзно. Я вижу это в его нежном взгляде карих, уже таких любимых и даже, пожалуй, родных, глаз. Чувствую по тому, как он держит меня. И ещё больше убеждаюсь в этом спустя секунду, потому что спустя секунду наши губы сливаются в прекрасном, чувственном поцелуе.
С тёмного вечернего неба тихо падает снег. Где-то вдали звучит музыка. А мы стоим в парке на запорошённой дорожке, стоим друг напротив друг, и таем в страстном поцелуе. От прилива необыкновенных эмоций, хочется и плакать от счастья, и смеяться, и танцевать. А ещё кажется после поцелуя, что если я вдохну побольше воздуха, то я непременно взлечу. Будто шарик. Настолько мне хорошо и легко. И так ярко я чувствую, что люблю и любима.
Но уже спустя час, я сижу на полу арендованной мной квартиры, пытаюсь закутаться в одеяло, и не в силах сдержать слёз, давясь ими, реву в голос, уткнувшись в собственные колени...
Глава 30
- Ты чего, малышка? - обеспокоенно и даже, пожалуй, испуганно спрашивает меня Рома.
Он сидит передо мной на корточках, голый, прекрасный и мускулистый, спортивный и немного вспотевший. Я заставляю себя посмотреть в его глаза и, снова захожусь плачем...
- Маленькая, Машенька моя, ты чего? - он придвигается ближе, гладит меня по плечам и в глазах его я вижу участие, обеспокоенность и тревогу.
Но я не могу успокоиться. Меня будто разрывает на части от горечи и обиды. Горечи своей и обиды за него, за то, что он может подумать, что он сделал что-то не так... Всё так... Это был прекрасный, чувственный и страстный секс, один из лучших в моей жизни, и я почти уже кончила, но... Он назвал меня "сучкой"... Так, как уже называл, страстно и возбуждённо, ускоряя темп, из-за чего мой подступающий сильный оргазм едва не оглушил меня вновь...
- Машенька... - он осторожно убирает в сторону одеяло, которым я пытаюсь выставить между нами стену, и нежно обнимает меня. - Машенька... Поделись со мной. Что случилась, милая?
Сначала я только успокаиваюсь в его нежных и тёплых объятиях. На это уходит несколько минут и всё это время он только гладит меня по волосам, целует в голову и шепчет разные утешающие слова. А потом относит к креслу, осторожно и аккуратно усаживает в него, укрывает одеялом и уходит на кухню. Возвращается со стаканом воды и протягивает мне:
