– Джим! – побелевшими губами прошептала Элизабет. – Джим! Что это… что это за тварь?..
– Не знаю, – сказал я. – Но сейчас выясню.
Я высунулся из окна и крикнул на существо. И сразу после этого получил сильнейший в своей жизни шок: тварь заговорила со мной на ломаном, неестественном, но, несомненно, английском языке.
– Бедный Африка, – мигая, прошипела она. – Ты не любишь Африку…
Это произвело такой же эффект, как если бы жаба вдруг запела сопрано. И мало акцента – слова твари вызывали какой-то неопределенный ужас, как и ее внешность. Она бормотала и странно присвистывала, словно горло твари могло произносить слова на неком неземном языке.
По виду это был настоящий монстр. И он был прав – мне не нравился Африка, если это его имя. Он немного отполз, и я увидел, как при этом по телу его прошла рябь, как у извивающейся змеи.
– Ладно, может, ты отойдешь с дороги, чтобы я мог проехать? – с трудом выдавил я после секундного замешательства.
Но Африка, казалось, заснул. Глаза его закрыла какая-то пленка, плоская голова опустилась на руки. Я открыл дверцу. Элизабет схватила меня за руку.
– Будь осторожен, Джим, – взволнованно прошептала она. – Это… он может быть опасен.
– Это просто уродец, – ответил я со спокойствием, которого вовсе не ощущал. – Наверное, сбежал из цирка. Он неприятен на вид, но не опасен.
Элизабет явно не поверила моим словам. Шагая к существу, я уже пожалел, что не захватил с собой монтировку из инструментального ящика. Но возвращаться за ней не хотелось. Теперь-то я знаю, что это все равно было бы бесполезно.
Тварь потела, но маслянистая пленка, покрывавшая желтую, в разводах, кожу, не походила на обычный пот. И чем ближе я подходил, тем меньше мне все это нравилось. Существо было неподвижно, пока я не подошел почти вплотную, затем внезапно открыло черные, сверкнувшие потусторонним огнем глаза… И вдруг прыгнуло вверх, странно разматываясь, а потом стремительно пронеслось мимо меня. Не успел я повернуться, как услышал крик Элизабет. И тут закричал я сам. Поскольку человек-змея, извиваясь, пролезал в окошко машины, хватая мою жену. Она пыталась выскочить из противоположной дверцы, но сделать это ей мешал руль. И хуже всего, что ручной тормоз, который я забыл блокировать, был, очевидно, снят во время их возни, поскольку машина медленно покатилась по крутой дороге прямо на меня. Я понял, что она слетит вниз с обрыва, если ее немедленно не остановить. Перед глазами вспыхнуло видение автомобиля, который, переворачиваясь, летит по крутому склону горы…
Машина уже набрала скорость, когда я добежал до нее. Я вскочил на подножку и распахнул дверцу, слыша тяжелое дыхание Элизабет, отбивающейся от монстра. Мельком я увидел над плечом жены лицо этого существа, похожее на искаженную дьявольскую маску, ужасную и нечеловеческую, с покрытыми пеной губами. Когтистая, как у птицы, рука схватила платье Элизабет и разорвало его на плече. Отчаянно ругаясь, я попытался дотянуться до рукоятки ручника. Все трое мы возились в темноте, и я никак не мог добраться до тормоза.
Зашелестел под колесами гравий, когда машина съехала с дороги, и я бешено рванулся вперед. Машина покачнулась, вздрогнула, но в это мгновение я схватил рычаг ручника и изо всех сил нажал его…
Элизабет обхватила меня за шею, и я вытащил ее из машины. Тварь полезла за ней, шипя от гнева. Черные бусинки глаз ярко пылали гневом и жаждой, и я почувствовал, как смертельный холод стягивает узлом живот. Я уже понял, что никак не сумею справиться с чудовищем.
Так оно и оказалось. Тварь отпустила Элизабет и бросилась на меня, снова напомнив змею, наносящую стремительный, смертоносный удар. Я успел отпихнуть с его пути Элизабет, а потом мы столкнулись, и от удара у меня перехватило дыхание. Я ударился спиной и головой о твердую дорогу. Сверкающее солнце, казалось, безумно плясало в синем, горячем, как духовка, небе. Внезапно надо мной нависло лицо какого-то злобного демона, желтая маска с извивающимися губами, которые, раскрываясь, тянулись к моему горлу. А затем я испытал совершенный ужас, увидев два острых, как иглы, блестящих клыка в черном провале пасти.
Глава II. «Их выпустил ваш кузен!»
– АФРИКА! – ПРОЗВУЧАЛА РЕЗКАЯ команда, и давление на грудь стало слабеть, а потом и вовсе исчезло.
– Африка, уходи! – снова послышался голос.
Мир перестал безумно кружиться перед глазами. Я с трудом поднялся на ноги и увидел желтую спину Африки, исчезающую за большим валуном. Ко мне подскочила и помогла встать Элизабет с белым как мел лицом.
На крылечке хрупкой хижины Фраули стоял какой-то человек. Я смотрел, как он с удивительным проворством сбежал по ступенькам и направился к нам. Это был старик, смуглый, морщинистый, высохший, словно калифорнийское солнце выпило из него всю влагу. Глаза у него были голубыми и неожиданно молодыми.
– Вы поехали не по тому пути, – кратко сказал он.
Голос, как и ожидалось, был сухим и надтреснутым.
Я представился и объяснил, куда мы направляемся.
– А-а! – протянул он со странным выражением лица. – Так вы Джим Робсон, да? А это…
– Моя жена.
Старик вздрогнул, какая-то серая пелена опустилась на его глаза.
– Доставьте мне удовольствие, – сказал он со старомодной учтивостью, – пройдемте внутрь, – тут он заметил, как я оглянулся, и добавил: – Нет, Африка уже ушел. Больше нет никакой опасности.
Я посмотрел на автомобиль и отметил, что тот стоит на достаточно безопасном расстоянии от обрыва. Последовав за стариком, я заметил еще одного человека, стоявшего на крылечке – молодого загорелого парня, носившего, что было совершенно неестественно, пенсне, прикрепленное к отвороту широкой черной лентой. Наш хозяин, в котором я по письмам Рэнсома опознал Фраули, представил нас:
– Это доктор Кин. Он… э-э-э… из санатория, – старик заколебался. – Присядьте, я все объясню.
Комната, в которую он нас провел, казалась темной после ослепительного солнца снаружи. Когда мои глаза привыкли к полутьме, я увидел голые стены, низкую раскладушку в углу и безупречно чистый пол. Фраули указал нам жестом на стулья и стал возиться в шкафчике, готовя выпивку. Потом протянул нам текилу – огненный, крепкий напиток. Мне это было нужно после всех приключений.
Элизабет тоже взяла у него стакан. Правда, поставила его на столик.
– Что это было… что это за тварь? – не выдержала она. – Он ведь человек, верно?
Фраули сухо хмыкнул.
– Африка уже давно живет где-то поблизости. Наверное, в горах у него есть пещера. Да, конечно, он человек, – выражение лица старика изменилось, – но я не стал бы утверждать то же самое о его… – Фраули оборвал себя, мельком взглянул на меня и повернулся к доктору Кину, который играл своим пенсне. – Это люди, о которых я вам говорил… Ну, те, что упоминал Рэнсом. Они еще не знают о… о том, что произошло.
