— А то, что он у тебя спросил, что ты лично от этого суда хочешь… я тебе могу сказать, Кен, что такой вопрос он мало кому задаёт. Он тебе прямым текстом сказал, что собирается твои интересы учитывать — и ты ещё сомневаешься, что он тебе благоволит?
— С такой точки зрения я на это не смотрел, — признался я.
Глава 17
Машину я, как обычно, оставил на стоянке для пациентов. Пропустить меня, конечно, пропустили бы, но мне несложно из уважения к матери немного пройтись пешком. Да и не хочется раздражать пациентов, многие из которых принадлежат к весьма влиятельным семьям. Люди всегда очень болезненно относятся к чужим привилегиям, и то, что позволено моей матери, от меня будет воспринято совсем иначе. Зато скромность всегда в почёте.
С каждым моим посещением — довольно редким, впрочем, — мамина лечебница выглядит всё роскошнее. Я даже боюсь представить, сколько денег на неё уже ушло — по-моему, мама тратит на неё всё, что зарабатывает, а зарабатывает она очень и очень немало. В последнее время меня начала тревожить её одержимость лечебницей, но ума не приложу, что можно с этим сделать. Попробовать её как-нибудь отвлечь, что ли? В визион сводить или ещё как-нибудь. У Эрика, похоже, не особо получается с мамой справляться, хотя много ли он может? Эрик вряд ли для неё большой авторитет, она ведь и с князьями как с равными разговаривает. Надо бы поговорить на эту тему с Ленкой, а то мы за своими заботами стали видеться с мамой только за завтраком, и в результате у нас с ней уже наметилась лёгкая отстранённость.
— Господин Кеннер? — рядом со мной возникла девушка-администратор. — Прикажете сообщить о вас сиятельной?
— Здравствуйте, — кивнул ей я. — Не стоит её отвлекать. Хомские сейчас здесь?
— Господин Беримир здесь, — ответила она. — Госпожа Понара ещё не приезжала.
— Проводите меня к палате Хомского, — распорядился я.
Хомского, как оказалось, разместили в западном крыле, где располагались самые скромные апартаменты. Так сказать, палаты для бедняков — по критериям маминой клиники, конечно. Я иронически хмыкнул про себя при этой мысли — если мама попыталась таким образом выразить своё отношение к Хомским, то они вряд ли это поняли — в здешних апартаментах для бедных и князю не стыдно было бы разместиться.
Я махнул рукой, отпуская свою провожатую, и тихонько постучал в дверь. Почти сразу дверь открылась и выглянул Беримир.
— Тсс, — он приложил палец к губам и прошептал: — Сейчас выйду.
Через минуту он вышел в коридор и аккуратно прикрыл за собой дверь, стараясь не шуметь.
— Отец только что заснул, — пояснил Беримир. — Ты по делу, или просто так зашёл?
— Просто заглянул узнать, что тут у вас происходит. Может, прогуляемся по садику?
— Пойдём, — согласился Беримир, — мне давно пора размяться, а то уже устал сидеть.
Мы не торопясь вышли на улицу и двинулись по дорожке мимо кустов и статуй, мокрых после недавнего дождя. Фонтаны уже отключили, но в чашах стояла дождевая вода, в которой плавали жёлтые и красные листья.
— Как там Путята? — спросил я.
— Сильно лучше, — ответил Беримир. — Уже понятно, что выздоравливает, но очень уж это долго тянется.
— Это как раз хорошо, это значит, что мама его лечит как надо. Если бы она хотела просто от него отделаться, она бы убрала эту опухоль, и всё. А через некоторое время появилась бы новая опухоль.
— Да? — он посмотрел на меня с интересом. — А что она тогда делает, если не трогает опухоль?
— Восстанавливает защитные свойства организма. Если убрать причину болезни, то организм сам легко справится с опухолью. Сейчас опухоль, наконец, стала уменьшаться, то есть иммунитет уже начинает работать как надо.
— Милослава нам ничего этого не рассказывала, — с досадой заметил Беримир.
— Она никогда ничего не рассказывает больным и родственникам. Она как-то сказала, что любую фразу о болезни они воспринимают как обещание вот прямо сейчас вылечить, а она ничего обещать не готова. Насколько я понял, у неё когда-то давно был с этим какой-то неприятный случай, и с тех пор она взяла себе принцип никаких обнадёживающих заявлений не делать.
— Понятно, — задумчиво сказал Беримир. — Но отцу и впрямь сильно лучше, он уже поговаривает, что можно долечиться и дома.
— Отговори его, — встревожился я. — Не вздумай даже соглашаться. Он ещё не вылечился, всего лишь наметился перелом, но всё легко может вернуться назад. Мама, конечно, отпустит его с удовольствием, заявив, что раз больной не хочет лечиться, то это его дело, но для Путяты это кончится, скорее всего, очень плохо.
— Спасибо, что предупредил, — судя по голосу, он воспринял мои слова всерьёз. — Думаю, я смогу настоять, чтобы отец пробыл здесь, столько, сколько Милослава сочтёт необходимым.
— Правильная позиция, — согласно кивнул я. — Именно так и нужно.
— Скажи мне, Кеннер, — пристально посмотрел на меня Беримир, — как наша семья может с тобой расплатиться?
— Не знаю, — пожал я плечами. — Я сделал это, потому что полагал это правильным, а не потому, что рассчитывал на какую-то плату. Возможно, когда-нибудь я и попрошу тебя о какой-то услуге, но можешь на этот счёт не тревожиться — я не стану просить ничего, что ты не захотел бы мне дать.
— Как скажешь, Кеннер, — кивнул Беримир. — Мы будем помнить, что наша семья у тебя в долгу.
— Но кстати говоря, у меня есть один вопрос, и возможно, ты сумеешь мне помочь. Насколько я знаю, ваше семейство занимается алхимией?
— Можно и так сказать. Что тебя интересует?
— Меня интересует всё, что ты мог бы мне рассказать о высокой алхимии у нас в княжестве.
— Вот ты спросил! — засмеялся Беримир. — Между нашей косметикой и высокой алхимией пропасть. Разве что и то, и то алхимией называется. Ты что, собрался в высокую алхимию влезть? Зря. Сам не заметишь, как тебе голову открутят.
— Не то, чтобы собрался влезть, — туманно сказал я, — но приходится. Знаю, что дело опасное, оттого и пытаюсь осторожно выяснить,
— Приходится, говоришь? — хмыкнул Беримир. — И неужели тебе некого расспросить? Мне казалось, что как раз у тебя-то есть такие друзья, которые в этом разбираются.
— Мне есть у кого спросить, — признал я. — Но дело в том, что я бы хотел быть уже в теме, прежде чем заводить с ними этот разговор. Сам же сказал, что там всё непросто.
— Непросто, верно. Но возможно, я и в самом деле смогу здесь немного помочь. Есть у меня друг, который занимается фармацевтикой и имеет какое-то дело с высокой алхимией. Возможно, он что-то и может рассказать. Что именно тебя интересует?
— Всё, — ответил я. — Какими путями она проходит по княжеству, кто этим занимается, сколько идёт на экспорт, куда именно и через кого. В общем, всё, что только можно узнать.
