Воцарилось молчание. Даже Моничелли осторожно поставил свой
бокал на стол, никак не комментируя решение своей супруги.
— Ты не даешь мне денег? — не веря своим ушам, спросил Юхан.
— Но как ты можешь? Ты же обещала?
Алиса взяла его за руку, но он выдернул руку и нервно
сказал, обращаясь к своей подруге:
— Подожди, не мешай.
— Успокойся, — тихо попросила его Алиса.
— Нет. Я хочу знать, почему она не дает мне денег. Почему?
Она считает, что я плохой бизнесмен? Или я недостаточно хорошо просчитал этот
бизнес-проект? У меня нет свободных денег. Таких денег. И она это прекрасно
знает. Почему ты не хочешь дать мне шанс?
— Я готова дать тебе шанс, — спокойно заявила Кристин, — но
пять миллионов слишком большая сумма. Я вычту ее из твоей доли наследства. Ты
подпишешь письмо, что отказываешься от своего наследства, а я перечисляю тебе
пять миллионов долларов. Ты согласен?
Юхан нервно взмахнул рукой. Он понимал, что состояние матери
оценивается в несколько сот миллионов. И отказаться от наследства ради пяти
миллионов ему было нелегко.
— И кому ты решила завещать свои миллионы? — вдруг спросил
он. — Неужели этому итальянскому мужу, который кормит своими макаронами
половину Италии?
— Вот так я и думал. Синьоры, почему нашему Юхану не
нравятся спагетти? — вмешался Моничелли.
— Мне они никогда не нравились, — отрезал Юхан. — Ты не
ответила на мой вопрос, Кристин. — Он называл ее не «мамой», а по имени.
— Это мое дело, — твердо ответила Кристин. — Я могу завещать
свои деньги кому угодно. У нас с Антонио брачный контракт, и мы не претендуем
на деньги друг друга. Но наследством я вправе распоряжаться так, как хочу.
Возможно, часть денег я отпишу Агнессе, возможно, еще часть ее сыну. Возможно,
своему мужу. У меня есть кому оставить свои деньги.
— Не сомневаюсь, — усмехнулся Юхан. — Кому угодно, только не
мне. Поступай как знаешь. Я готов подписать все, что угодно.
— Мы вызовем нотариуса, — сказала Кристин, глядя на
Барнарда.
Тот согласно кивнул.
— Я не имею к этим планам никакого отношения, — снова
оживился Моничелли. — Давайте попробуем другое вино. А вы, Алиса, не грустите.
Пять миллионов, которые вам даст ваша будущая родственница, очень большие
деньги. И Юхан сделает из них пятьсот. Он у нас очень перспективный бизнесмен.
— Вот так всегда, — громко сказал Горлач, — делят миллионы
между собой, а когда приходишь с настоящим проектом, тебе сразу отказывают. Или
куда-нибудь посылают.
— Вы опять за свое? — разозлился Моничелли.
— Какой проект? — спросила Кристин.
— Не нужно ничего говорить, — предупредил Моничелли,
обращаясь к Юрию Горлачу.
— Почему? — не поняла Кристин. — Какой проект у вас, Юрий? О
чем вы говорили с Антонио?
— Его проект не может быть принят, — снова вмешался
Моничелли.
— Что ты хочешь ему предложить? — оживилась даже Агнесса.
— Каспийская икра, — пояснил Горлач. — Я предложил
поставлять икру в рестораны мистера Моничелли. Икра осетровых стоит на рынке
пять или шесть тысяч долларов за килограмм. А я могу поставлять ее по три
тысячи. По-моему, это очень выгодный проект.
— Нет, не выгодный, — возразил Моничелли. — Дело в том, что
на поставки каспийской икры наложен запрет. И ее нельзя покупать. Почему я
должен нарушать таможенные нормы и наши законы? Ради прибыли? Это глупо и
неразумно. Штрафы за поставки икры будут огромные. Я не могу рисковать своим
бизнесом.
— Ты всегда такой законопослушный? — иронично спросила
Кристин.
— Стараюсь, — улыбнулся он, но Кристин уже повернулась к
Горлачу.
— Изложите мне подробно ваше предложение, — сказала она, —
желательно сегодня до ужина. Я прочту и подумаю.
— Все это незаконно, — напомнил Моничелли.
— Посмотрим, — ответила Кристин.
— В этом вся Кристин Линдегрен, — торжественно произнес
Юхан, — для любого проекта она найдет деньги, только бы не давать их
собственному сыну.
— Я только что согласилась дать тебе пять миллионов, —
спокойно напомнила Кристин, — или ты уже забыл?
— В обмен на отказ от наследства, — почти весело уточнил
Юхан. — Впрочем, делай как хочешь. Я все равно согласен. Тебе вообще не
нравится все, чем я занимаюсь. Ни мой образ мыслей, ни моя жизнь, ни мой
бизнес, ни даже моя девушка. Ничего, что хоть как-то связано со мной.
— Не смей так говорить, — вспылила Кристин, — ты ничего не
понимаешь.
— И не хочу понимать, — резко ответил Юхан.
— Сколько можно, — вмешалась Агнеса. — Ты, Юхан, настоящий
эгоист. Всегда думаешь только о себе. Даже не понимаешь, в каком состоянии
находится твоя мать, да и я тоже. Как нам тяжело снова возвращаться сюда…
— Могли бы остаться дома и не лететь на остров, — крикнул
Юхан, окончательно выходя из себя.
— Ты знаешь, что мы никогда бы сюда не прилетели, если бы не
этот фильм, — крикнула в ответ Агнесса.
Юхан развел руками. Хотел что-то сказать, и в этот момент
снова заговорила Кристин:
— Не нужно ничего говорить, Юхан. Мы ведь знаем, как тебе
нравится это место. Так нравится, что ты даже позволил себе не столь давно
заявиться сюда со своей пассией и своими друзьями, даже не предупредив меня об
этом.
Алиса побледнела. Взглянула на Юхана. Тот неслышно выругался
и, вскочив из-за стола, вышел из гостиной. Алиса, извинившись, побежала за ним.
— С детьми всегда проблемы, — громко прокомментировал
Моничелли. — Давайте лучше попробуем другое вино.
— Спасибо, Антонио. Но я плохо себя чувствую. Мой десерт
подадут мне в комнату. Извините меня. — Кристин поднялась и вышла из-за стола.
Обед был скомкан. Агнесса вышла следом за Кристин. Юрий Горлач покорно поплелся
за ней. Дронго заметил, как смотрит Барнард на украинского бизнесмена. В этом
взгляде не было ничего хорошего. Словно Барнард знал некую тайну, о которой еще
никому не было известно.
Глава 12
После того как Кристин поднялась к себе, а Агнесса вышла на
веранду вместе со своим другом, за столом остались только пятеро мужин. Антонио
Моничелли, секретарь Барнард, врач Моргунас, визажист Линдси и Дронго.
Неприятное молчание нарушил Моничелли.
— У меня такое ощущение, что здесь все посходили с ума, —
негромко заметил Антонио. — Непонятно, почему они кричат друг на друга,
срываются, злятся. Мистер Барнард, вы всегда и все знаете. Что происходит?
Почему происходят такие дикие срывы?
