Они прошли в холл, гость надел куртку.
— Подумайте, — кивнул он на прощанье, — такой шанс выпадает
один раз в жизни. Может, вы действительно не подойдете друг другу. Но все равно
слетаете в Америку первым классом, поживете в хорошем отеле, можете снять себе
большой пентхаус. Она ведь очень обеспеченный человек. И все это всего лишь за
несколько минут разговора с красивой женщиной. Я не понимаю, почему бы вам не
согласиться. Вы же ничего не теряете, кроме некоторого неудобства, связанного с
полетом. Но в первом классе быстро забываешь об этих проблемах. Подумайте, вот
мой вам совет. До свидания. Рад был познакомиться.
Они пожали друг другу руки, и Симаков вышел из квартиры.
Дронго закрыл дверь и, повернувшись, пошел в гостиную. Сел в кресло. Эта звезда
сериалов хочет вызвать к себе частного детектива и переговорить с ним. При этом
она использует свои старые связи и звонит известному режиссеру, попросив его о
посредничестве. Но при этом не хочет лично разговаривать с детективом по
телефону, а все самое важное собирается сказать при встрече. Как интересно…
Почему такая секретность? Что именно она хочет сказать?
Дронго задумчиво придвинул к себе телефонный аппарат. Поднял
трубку и набрал знакомый номер в Париже. Это был номер телефона бывшего
комиссара полиции Дезире Брюлея, с которым они были много лет знакомы. Он
услышал глухой голос комиссара.
— Я вас слушаю, — сказал Брюлей.
— Бон суар, мсье Брюлей, — начал Дронго, — извините, что
снова заставляю вас говорить по-английски. Как вы знаете, мой французский не
выдерживает никакой критики.
— Добрый вечер, — обрадовался Брюлей, — я рад твоему звонку.
Что-нибудь произошло? Ты ведь не звонишь к нам просто так.
— Не хочу вас беспокоить. Я хочу уточнить один вопрос. К вам
не обращались с просьбой — прилететь в Лос-Анджелес для встречи с известной
актрисой?
— Нет. Я слишком стар для подобных перелетов. Мне никто не
звонил. Но я могу тебе сообщить, что звонили нашему другу в Лондон. И просили
приехать на встречу в Лос-Анджелес.
— К мистеру Доулу?
Мишель Доул был одним из самых известных и великих
аналитиков двадцатого века. Как и комиссар Брюлей, он считался живой легендой
криминалистики.
— Он согласился?
— Нет. Он в последнее время себя плохо чувствует. И сказал,
что подобные перелеты сейчас не для него. Насколько я знаю, его очень
настоятельно приглашали в Лос-Анджелес. Звонили от имени какой-то актрисы. И
даже предлагали невероятные суммы денег. Но нашего друга трудно убедить
совершить такой перелет, если он не хочет покидать Лондона. А он не любит
покидать свой город.
— Ясно.
— Я понял, что позвонили и тебе. Правильно?
— Конечно.
— Легко догадаться. В мире осталось не так много известных
криминалистов. Один толстый американец уже много лет не покидает своего дома в
США и мы четверо в Европе. Но трое из нас уже в солидном возрасте. Я, Доул и
Фредерик Миллер, который сейчас отдыхает в Турции. Остаешься только ты. Самый
молодой среди нас. Значит, должны были выйти именно на тебя.
— Что мне делать?
— Я думаю, что можно слетать. Если с такой настойчивостью
ищут опытного аналитика, то, значит, дело интересное. А кому, как не тебе,
заниматься расследованием подобного дела.
— Я вас понял. Спасибо за совет. Передайте мой привет вашей
супруге.
— Обязательно. А ты позвони Джил и скажи, что мы ждем вас в
Париже. До свиданья.
Дронго положил трубку. Как странно. У Миллера и Доула нет
семей. Они закоренелые холостяки. У комиссара Брюлея есть жена, но нет детей.
Похоже, каждый из его коллег понимает, как сложно заводить семью при их опасной
профессии. Ведь семья может оказаться заложником их профессиональной деятельности.
И только у Дронго есть семья, которая не живет вместе с ним и находится далеко
в Италии, куда он часто ездит к Джил и детям. Хорошо еще, что Джил терпит
подобную жизнь. Он откинул голову. Закрыл глаза. Кристин Линдегрен. Нужно
поискать в Интернете все, что о ней там есть. А уже потом перезвонить Никите
Симакову и дать согласие на эту поездку.
Глава 2
Он сознательно выбирал такой маршрут, чтобы не лететь прямым
рейсом из Москвы в Лос-Анджелес. Находиться в самолете в течение стольких часов
было довольно сложно. Может, поэтому он выбирал маршрут через Франкфурт и
Нью-Йорк, с пересадками в этих городах. Он еще помнил советские времена, когда
в Нью-Йорк приходилось летать из Москвы с двумя посадками — в ирландском
Шэнноне и канадском Ньюфаундленде, а сам перелет занимал почти двенадцать
часов. Сидеть в самолете в течение многих часов было весьма утомительно,
учитывая, что он так и не научился спать в самолетах.
Из Франкфурта в Нью-Йорк летел огромный «Боинг-747», в
котором были удобные кресла первого класса, расположенные на верхнем этаже
лайнера. В просторном салоне первого класса, кроме него, летели трое каких-то
японских бизнесменов, которые сразу уснули, едва самолет поднялся в воздух.
Дронго с завистью взглянул на своих попутчиков. Похоже, бизнесменов не очень
волновал перелет через океан. Предупредив стюардессу, что они не будут обедать
и ужинать, трое пассажиров развернули свои большие кресла, больше похожие на
небольшие лодки, и уснули, накрывшись одеялами. Полет из Франкфурта до
Нью-Йорка занимал около восьми с половиной часов.
Два дня назад он нашел фотографии Кристин Линдегрен в
Интернете. В молодости она была блондинкой, затем перекрасилась, став
брюнеткой. После сорока ее волосы приобрели каштановый оттенок. В общем, она
любила экспериментировать. Ее первый супруг был руководителем крупной
финансовой корпорации. С ним она развелась больше двадцати лет назад, прожив
только четыре года. От него она имела своего единственного сына, которому шел
уже двадцать пятый год. Второй супруг был актером. С ним она прожила шесть лет.
Он был не очень известным актером, но так и не сумел смириться со славой своей
супруги, которая явно выходила на первые роли в их тандеме. Эта чисто актерская
ревность начала сказываться на их отношениях, и супруги развелись. Третьим
мужем Кристин примерно два года назад стал известный итальянский ресторатор и
владелец целой сети итальянских ресторанов Антонио Моничелли. Он был младше
своей супруги на четыре года.
Фотографии с их свадьбы появились во всех популярных
журналах Европы и Америки. Она еще сохраняла былую красоту, он был просто
великолепен. Настоящий итальянец — высокий, загорелый, черные вьющиеся волосы,
немного удлиненное лицо, ровный нос, зеленые глаза. Портрет идеального
любовника. Она, несмотря на свой возраст, выглядела превосходно. Густые
каштановые волосы, светлые голубые глаза, несколько резкие черты лица, не портившие
ее, а придававшие некоторый шарм. Тонкие губы, красивые зубы, немного
вздернутый носик. Пропорции ее тела вызывали восторг даже у молодых девушек.
Хорошо развитая грудь, подчеркнутая талия, за которой она ревностно следила, и
округлые бедра. И хотя ее красота была далека от идеальных девяносто —
шестьдесят — девяносто, но в ее возрасте иметь сто пять — семьдесят — девяносто
пять было почти идеальным примером красоты тела зрелой женщины.
