— Что еще? — громко спросил он. — Вы не наговорились? На
этот раз будете допрашивать меня? Я самый удобный объект, ведь она не успела
изменить завещание. Вы считаете, что я мог убить собственную мать, и поэтому
допрашиваете Алису? Думаете, что мы ничего не понимаем?
— Мне нужно поговорить с миссис Линдегрен, — тихо сказал
Дронго, глядя на Агнессу.
У нее дернулось лицо.
— Нет, — убежденно сказала Агнесса, — нет. Ни в коем случае.
Мне не о чем с вами разговаривать. Это вы виноваты в том, что произошло. Она
понадеялась на вас. Я вам говорила… я вас просила. Я вас умоляла не приезжать
на этот проклятый остров. Но вы меня не послушались. Вы не захотели меня
слушать. И поэтому все так и случилось…
— Миссис Линдегрен, — мягко попытался объяснить Дронго, —
ваша сестра сама принимала решения, и никто не мог на них повлиять…
— Вы ни на что не могли повлиять, — крикнула Агнесса, —
уйдите отсюда. Я не хочу с вами разговаривать.
— Не могу, — ответил Дронго, — я не могу отсюда уйти, пока
не пойму, что именно здесь произошло. И ради вашей сестры я прошу вас
поговорить со мной, как бы плохо вам сейчас ни было.
Неожиданно он получил поддержку оттуда, откуда совсем не
ожидал. Юрий, повернувшись к своей подруге, вдруг примиряюще сказал:
— Я думаю, Агнесса, что тебе нужно переговорить с ним.
Возможно, он прав. Нужно найти убийцу, который напал на твою сестру и ее мужа.
Выйди и поговори с ним.
Агнесса замерла. Она явно не была готова к такому повороту.
Линдси изумленно взглянул на Горлача. Даже Юхан повернул голову, посмотрев на
говорившего. Все были удивлены столь миролюбивой позицией Горлача. Но в отличие
от них Юрий понимал, что уже дважды был на пляже тогда, когда там находили
трупы. Учитывая его сложные отношения с правоохранительными органами Украины,
он четко сознавал, что первым подозреваемым в этой компании будет именно он. И
поэтому в его интересах, чтобы эксперт попытался определить, кто на самом деле
мог убить старшую сестру Агнессы и ее мужа.
— Поговори, — повторил он, — я думаю, что так будет лучше.
Агнесса всхлипнула, достала платок, вытерла лицо. И медленно
поднялась. Она сделала два шага по направлению к Дронго, когда вдруг он заметил
ее сумочку, оставшуюся на столике, недалеко от того места, где она сидела.
— Возьмите сумочку, — неожиданно попросил Дронго.
— Что? — не поняла Агнесса.
— Возьмите с собой свою сумочку, — настойчиво повторил
Дронго.
Она недоуменно оглянулась, посмотрела на Барнарда. Но тот
сидел, словно окаменев, даже не слушая, что именно творится вокруг него.
Агнесса перевела взгляд на Юрия, и тот согласно кивнул. Она вернулась, взяла
свою сумочку и вышла первой из гостиной. В холле Алиса наводила макияж перед
зеркалом. Увидев Дронго и младшую сестру Кристин, Алиса захлопнула свою
косметичку и быстро прошла в гостиную. Агнесса задыхалась от волнения. Поэтому
она прошла через комнату и вышла на веранду. Дронго вышел следом за ней.
— Если бы вы меня послушались, — горько сказала Агнесса, —
если бы мы сюда не приехали, ничего бы тогда не случилось.
— Почему вы так не хотели ехать сюда? — спросил Дронго. — Вы
тогда так и не объяснили мне причины.
— Никакой причины, — вспыхнула Агнесса, — просто я
чувствовала, что нам не стоит сюда приезжать.
— И тем не менее вы скрыли от меня тот факт, что уже были
здесь совсем недавно, когда прилетели сюда вместе со своим другом Юрием?
— Да. Но мы прилетали не отдыхать.
— Я знаю. Вы прилетали за вещами Сильвии. Искали ее дневник…
Она повернулась к нему. У нее дрожали губы.
— Откуда вы знаете?
— Мне сказал Рауль, — соврал Дронго, решив не рассказывать
ей про свой разговор с Юрием.
— Да, мы искали ее дневник.
— Нашли?
— Нет. Мы думали, что он остался в ее чемоданах.
— Я могу узнать, зачем он вам понадобился?
— Нет. Это наше личное дело.
— Я могу вам сказать зачем, — возразил Дронго. — Ведь
Сильвия умерла несколько месяцев назад, летом, когда было уже поздно делать
аборт. Но она, очевидно, настаивала. Легко просчитать, что ребенок был зачат в
январе. Как раз тогда, когда вы отдыхали на Барбадосе. Что тогда здесь
произошло?
— Не знаю, — со стоном ответила Агнесса, — я больше всего на
свете хотела узнать, кто отец ребенка. Ведь мы считали, что отец — сын наших
соседей. Но он разбился на своей машине в Чикаго. За месяц до смерти Сильвии. И
теперь мы ничего не сможем узнать.
— И ее дневник вы не нашли?
— Нет. Так и не нашли. И ничего не узнали. А Сильвия нам
ничего не сказала. Она так странно на нас смотрела.
— Вы были у нее в больнице?
— Да. Мы вместе с Кристин. Моя сестра очень тяжело переживала
смерть Сильвии. Я видела, как ей плохо. Даже хуже, чем мне. Хотя, наверное, мне
было хуже всех. Лучше бы тогда умерла я, чем Сильвия. Мы были как будто в
бреду, целых три дня. Обычная процедура — и такая неожиданная смерть. Никто
даже не предполагал. Но у Сильвии это была первая беременность. Мне больно даже
вспоминать об этом.
— Тогда зачем вы снова прилетели сюда?
— Меня уговорила Кристин. Она почему-то считала, что я
обязательно должна вернуться на остров вместе с ней. Не знаю почему. Но она так
все время говорила. У нее была такая навязчивая идея. Я даже немного опасалась
за ее рассудок.
— Вы знали, что она болеет?
— Она говорила, что у нее нашли какие-то полипы в желудке.
Нет, в кишечнике. И рассказывала про больную печень. Это было так странно, она
никогда не злоупотребляла алкоголем. Хотя сестра нашей матери умерла именно от
цирроза печени. Вы думаете, что у Кристин было что-то серьезное? Нет. Этого не
может быть. Иначе она бы мне рассказала. Обязательно бы рассказала. Она так
переживала из-за Сильвии.
— Может, поэтому и не хотела вам рассказывать.
— Что рассказывать? У нее ничего не было. Обычные женские
проблемы, которые случаются у каждой женщины в этом возрасте. Вы же меня
понимаете. Когда женщине под сорок, начинаются разные изменения. Это неизбежно.
— Вам не приходило в голову, что Кристин могла каким-то
образом получить дневник Сильвии и узнать то, что она от вас скрывала?
— Нет. Не приходило. Иначе бы она мне сказала. Я в этом
уверена. А почему вы намекаете на болезнь? Вы думаете, что Кристин была так
тяжело больна?
— Не знаю. Я поэтому и спрашиваю у вас.
