— И вы хотите, чтобы я поверил в эту сказку про наших
соседей и про неизвестного убийцу. Моя мать не получала никаких писем с
угрозами. Она сама мне в этом призналась еще вчера вечером. Сказала, чтобы я не
верил в эти глупости.
— Верно, — печально улыбнулся Дронго, — все было совсем
иначе. Но меня наняли именно для того, чтобы я поддержал эту версию о
неизвестном убийце. Она сделала все, чтобы в нее поверили все присутствующие, и
я в том числе. А теперь, Юхан, я расскажу вам и Алисе, что на самом деле здесь
произошло.
Дело в том, что ваша мать искала меня именно для того, чтобы
правда никогда не всплыла. Меня даже проверили. Очевидно, Барнард был в курсе
всего с самого начала. Он нанял проститутку, которая должна была проверить
степень моей нравственности. Я ей отказал, и ваша мать решила, что я прошел
тест и могу быть допущен на остров. Она все просчитала заранее. Я полагаю, что
она нашла дневник Сильвии и узнала, что отцом ребенка был Антонио Моничелли,
ваш отчим.
— Не может быть, — испугалась Алиса. Юхан промолчал. Он
внимательно слушал.
— Она все спланировала заранее. Конечно, никаких угроз не
было. Но она хотела отомстить своему мужу именно в этом месте, на острове.
Возможно, на пляже, где происходили встречи Сильвии с Моничелли. Как женщина,
она была оскорблена, как любящая тетя — решила отомстить.
— Но она не выходила вчера с виллы, — напомнила Алиса.
— Выходила, — возразил Дронго. — Вчера Барнард поехал к
нотариусу. Она сидела в его джипе, там, на заднем сиденье. Я обследовал машину
и нашел там ее волос. Барнард выехал с виллы и остановился у дорожки, ведущей к
океану между двумя виллами. Пока Барнард ездил к нотариусу, Кристин прошла на
пляж и ударила Моничелли ножом. После чего вернулась туда, куда подъехал
Барнард, который привез ее обратно и обеспечил ей абсолютное алиби. К тому же к
ней успел зайти Линдси и помочь ей с макияжем.
Но она была действительно тяжело больна и не хотела жить
после всего случившегося. Смерть Сильвии и предательство мужа сделали ее жизнь
невыносимой пыткой. Но она должна была уйти так, чтобы все поверили в ее
убийство. Она не хотела позорить своего сына, убив Моничелли и покончив жизнь
самоубийством. Сегодня утром они хотели удалить меня с виллы. Барнард предложил
мне поехать на вскрытие вместе с Моргунасом. Но я отказался. Тогда Кристин,
которая была действительно гениальной актрисой, позвонила на кухню и измененным
голосом назначила мне свидание в поселке. Хуанита ее не узнала. И я ушел в
поселок. Ваша мать специально надела красный костюм, чтобы кровь не была так
заметна. Она знала, что идет навстречу своей смерти. На пляже ее ждал Барнард.
Они повторили трюк с выездом машины, только на этот раз выехал Барнард. Он и
пришел на пляж. Я видел его следы. У него сорок первый размер обуви. Когда я
вошел в комнату, где он лежал на полу, я сразу посмотрел на его обувь. У убийцы
и жертвы были одинаковые размеры ноги. Они несколько раз сходились и
расходились. Ей нужно было получить абсолютное алиби, доказать, что она была
жертвой, и поэтому он должен был в нее выстрелить с расстояния в несколько
метров. Видимо, он колебался. Наконец он выстрелил. Пуля попала ей в сердце. Вы
видели, как сильно он переживал. Барнард по-настоящему любил вашу мать все эти
годы, он не мог жить без нее.
В телефоне вашей матери оказались стерты три исходящих
звонка. Мне удалось выяснить, что именно она звонила со своего телефона
Хуаните. Остальные два звонка она сделала, очевидно, Барнарду. В этом нет
никаких сомнений. И мы легко это установим, поглядев его телефон. Барнард
понимал, что все может раскрыться. К тому же нетерпеливый Линдси уже позвонил
режиссеру и узнал, что съемки уже давно отменены. Должен вам сказать, что
Барнард очень переживал смерть вашей матери. Это было заметно. И поэтому он
решил для себя, что ему незачем больше жить. Несколько минут назад он покончил
жизнь самоубийством.
Потрясенные Алиса и Юхан молчали.
— А доказательства? — поинтересовался Юхан. — У вас есть
доказательства?
— Конечно, — грустно кивнул Дронго, — во-первых, проститутка
узнала голос Даниэля Барнарда, во-вторых, с телефона вашей матери звонили
Хуаните, это подтвердили на местной телефонной станции, и, в-третьих, самое
главное доказательство, — он достал из кармана две гильзы и положил их рядом на
стол, — первую гильзу я нашел на пляже в песке, рядом с телом вашей матери.
Вторую только что рядом с телом Барнарда. Потрясенный горем, он допустил только
одну ошибку. Забыл о том, что пистолет нужно было выбросить. А может, он и не
хотел его выбрасывать с самого начала. Может, ему даже хотелось, чтобы его
сочли убийцей Кристин и ее мужа, лишь бы отвести подозрения от своей любимой
женщины. Этого мы никогда не узнаем. Но именно из этого пистолета была убита
ваша мать. И из него застрелился Даниэль Барнард. Других вариантов нет. Обе
гильзы абсолютно идентичны.
— Почему вы не рассказали об этом остальным? — спросила
Алиса. — Ведь они так ничего и не узнали.
— Кристин Линдегрен была большой актрисой, любящей матерью и
мужественным человеком. Она не хотела, чтобы кто-то знал такую правду. И я
решил, что все так и должно быть.
Юхан поднялся и подошел к Дронго, протягивая ему руку.
— Вы не только выдающийся эксперт, но и хороший человек, —
заявил Юхан. — Спасибо вам за то, что вы так отнеслись к памяти моей матери.
Сколько мы вам должны?
— Нисколько. Я почти уверен, что перед смертью Барнард
перевел деньги на мой счет. Он был слишком пунктуальным и честным человеком,
чтобы забыть о своих обязанностях.
— Он провел двадцать лет рядом с любимой женщиной, —
вспомнила Алиса. — Как это здорово. Наверное, он умер счастливым человеком.
— Возможно, — согласился Дронго, — во всяком случае, он умер
с улыбкой на устах. А я потерпел самое сокрушительное поражение в своей жизни.
Об этом напишут теперь все газеты. Я думаю, Линдси постарается рассказать всем
о том, что здесь произошло, в собственной интерпретации. А нам с вами нужно
набраться терпения и хранить молчание про смерть актрисы Кристин Линдегрен.
Такова власть маски. Раз надев, ее уже невозможно снять. Она диктует нам
поведение и создает судьбу. Иногда она определяет даже нашу смерть.
— Я буду помнить вас всегда, — взволнованно пообещал Юхан, —
до конца своих дней.
Первая интерлюдия
Антонио Моничелли вышел на пляж в прекрасном настроении. Они
снова прилетели на Барбадос, где ему было так хорошо. К тому же его попросила
выйти к океану Кристин, с которой они договорились о встрече. Здесь было
приятно и тепло. И еще он помнил, как на этом пляже впервые ощутил рядом с
собой молодое и красивое тело Сильвии. Как это было прекрасно.
В январе они уже отдыхали здесь всей компанией. И тогда
здесь была вместе с ними Сильвия. Она была удивительно похожа на свою мать и
тетю, только гораздо лучше и моложе. Воспитанная в духе свободных нравов, она
обычно загорала у бассейна топ-лесс, не думая о том, какое впечатление
производят ее упругие молодые груди на такого стареющего плейбоя, как Антонио
Моничелли.
