От второго брака у Афанасия Ковалевского родились сын Василий и дочь Екатерина. В конце 1828 г. Екатерина Афанасьевна вышла замуж, и по этому случаю граф Д. Н. Шереметев распорядился выдать А. И. Ковалевскому, в дополнение к получаемой им ежегодно пенсии, единовременное пособие на приданое
[232]. В 1849 г. она значится вдовой магистра, жила она вместе с матерью в Борисовке на пенсию, получаемую матерью от графа.
Василий Афанасьевич Ковалевский поступил в Харьковский университет и получал в годы учебы из графской канцелярии пенсион в размере 200 руб. серебром. После окончания учебы он служил в должности смотрителя 1-й Харьковской гимназии, женился, но жалованья на жизнь не хватало, пенсию ему уже перестали платить. Мать обратилась к графу Дмитрию Николаевичу с просьбой о возобновлении выплаты пенсиона сыну, поскольку он бедствует. Служащие борисовского правления постарались не дать хода прошению, положить прошение «в стол», но вдова Афанасия решилась поехать с сыном в 1850 г. в Москву и лично просить о помощи. Пенсию Василию Ковалевскому вернули
[233], дальнейшая его судьба неизвестна.
Другой брат Прасковьи Ивановны, Николай Ковалев (Ковалевский), получил пенсию в размере 500 руб. в год
[234]. Сразу после получения вольной он определился на службу в типографию Московского университета типографщиком, что говорит, как минимум, о его достаточной грамотности. Очень скоро он, однако, уволился со службы по болезни, с «награждением канцеляристом» и получил на руки аттестат, зафиксировавший факт пребывания на службе. Взамен он получил на руки паспорт, в котором указаны его возраст — 28 лет, что он холост и описание внешности: «Росту среднего, темно-русый, глаза серые, лицом бел. Дан сей паспорт для свободного по России жительства»
[235]. Николай Иванович Ковалев, «Московского университета канцелярист», умер 28 ноября 1803 г. от чахотки в возрасте 29 лет. Отпевали его в домовой церкви Фонтанного дома и похоронили на Георгиевском Большеохтинском кладбище
[236].
Еще один брат, Михаил Ковалев (Ковалевский), после смерти сестры по приказу графа стал получать пенсию в размере 300 руб.
[237] Он также получил отпускную, в тексте которой запечатлена легенда о шляхетском происхождении его предков: «Михаилу Ивановичу, с дедом Степаном и отцом Иваном, происходивших от польской нации пленного, коего помянутый дед Степан Сергеев помянут в подушном окладе в селе Мещеринове за родителем моим графом Петром Борисовичем… Сын Михаил Ярославской губернии Углицкой округи Юхотской волости в селе Новом по IV ревизии за родителем моим, а по V ревизии за мной… отпущен от меня ныне вечно». Отпускная была засвидетельствована в Санкт-Петербургской палате гражданского суда 22 января 1802 г.
[238]. Дальнейшая судьба Михаила неизвестна.
Самый младший из братьев Прасковьи Ивановны, Иван Ковалев (Ковалевский), которому Прасковья Ивановна больше всего оказывала внимания при своей жизни, помимо вольной и материального обеспечения, получил некоторое образование. Распоряжение графа Н. П. Шереметева, отданное 16 августа 1801 г., гласило: «Собственной моей канцелярии. Находящихся в учении в пансионе у учителя Вириде Михайлу Черкасова и Ивана Ковалева с получения сего перевести их в полупансион и платить за учение ему же Вириде вместо платимых 150 рублей за каждого по 250 рублей в год за каждого человека»
[239]. Позже Иван писал о себе в Опеку: «…С малолетства был я при графах, в Санкт-Петербурге, а в 1805 г. переведен был в Москву, в обучение в пансионе, платили 300 рублей в год. По окончании наук определен я был в штатные писари Странноприимного дома с окладом 150 рублей в год и получал 300 рублей положенного пенсиона…». Это было до 1812 г. Далее, пишет Иван Иванович, «в июле 1815 года отправился я в город Тамбов по приглашению тамошнего помещика господина Аленина для обучения детей его начальным правилам словесности, оттуда я вернулся в Москву… В отпускной сказано, что я природный польский шляхтич, а в каком сословии теперь числить меня — я и сам не знаю…»
[240] В конце 1816 г. в Опеку поступил доклад служителя Василия Клементьева: «В декабре 1816 года явился ко мне в Москве Иван Ковалевский, который был в отлучке из Москвы полтора года, с требованием денег, ему причитающихся, более 900 рублей… Рассудил я купить ему самое нужное одеяние, оставшиеся деньги выдавать на съестные припасы, ассигновать ему в Москве в Китайском доме (шереметевский дом в Китай-городе. — А. К.) комнату и приказал, чтоб за ним был присмотр. Нет у него никакого звания, а есть только отпускная, к прожитию сумнительная…»
[241] Как дальше сложилась судьба этого несчастного юноши, неизвестно. Более подробно об этом историческом «фундаменте» происхождения семьи Ковалевых от некоего шляхтича Якуба Ковалевского опубликована особая статья
[242].
После того как граф Николай Петрович обвенчался с Прасковьей Ивановной, дело о признании в дворянском достоинстве братьев Ковалевских по инерции еще некоторое время продвигалось
[243]. Прошение об утверждении в потомственном дворянстве было написано от имени Николая Ковалевского. Однако после смерти графини в феврале 1803 г. и самого Николая в ноябре того же года оно окончательно заглохло. Отголоском этого «дела» осталось объявление, посланное графом 24 февраля 1803 г. в свои вотчины, о браке и рождении сына, в котором говорилось о ее дворянском происхождении: «…законная супруга моя, рожденная Ковалевская, происходящая по неоспоримым письменным документам от древнего поколения польских шляхтичей Ковалевских…»
[244] Осталась также надпись на надгробии: «Шереметева графиня Прасковья Ивановна, рожденная от фамилии польских шляхтичей Ковалевских…»
[245] Внук Прасковьи, граф С. Д. Шереметев, обстоятельно изучавший историю своих предков, писал, что проблема «полоняников» (вторая половина XVII в.) недостаточно исследована… Следует водворение Якуба полоцкого в имение князя Якова Куденетовича Черкасского Павлово на Оке Нижегородской губернии… некий Меркулов делал по этому вопросу поиск. Безсонов (автор биографии П. И. Ковалевой. — А. К.) утверждает, что граф Николай Петрович добивался для жены шляхетского происхождения — голословно. Шляхетское происхождение только умаляло значение этого брака, отнимая у него свой исключительный отпечаток. Разве для успокоения императрицы Марии Федоровны? Ей предстояло бы принимать жену обер-камергера… Семья Шлыковых происходит тоже от полоняников литовских, которые тоже были водворены в село Павлово, где возникло металлическое и оружейное производство…
[246]
