После смерти графа Н. П. Шереметева его малолетние «воспитанники» вместе с матерью до 1814 г. оставались в Фонтанном доме. В описи Главного дома, сделанной после смерти графа Николая Петровича, есть краткие сведения о том, где и в каких условиях они жили. «Нижний этаж. Комнаты Елены Семеновны»
[293]. Стены и потолок расписаны колерами, паркет дубовый или из сосновых досок, изразцовые печи, переделанные из каминов, шторы суконные или тафтяные, подоконники мраморные, мебель красного дерева, часть стульев простого дерева. Никаких предметов роскоши — картин, скульптур, бронзовых украшений, хрустальных люстр и т. п., которые указаны среди убранства комнат парадной анфилады, в описи нет. Об этих комнатах вспоминал и граф С. Д. Шереметев: «В нижнем этаже большого нашего дома на Фонтанке, там, где при моей матери была библиотека, жили в детстве своем „барончики“ Истровы. Их было три брата — дети Елены Семеновны Казаковой, впоследствии Погодиной. Один из них Николай умер в младенчестве и был убогий — он похоронен у Лазаревской церкви. Надпись сохраняется и поныне на наружной стене. Братьев его Сергея и Александра Николаевичей я еще застал…»
[294]
Граф Н. П. Шереметев позаботился не только о материальном обеспечении своих внебрачных сыновей, как в свое время сделал его отец по отношению к детям Реметевым. В 1807 г. он обратился к императору Александру Павловичу с письмом, в котором сообщил, что, «желая устроить их („воспитанников“. — А. К.) путь на пользу службы Отечеству, исходатайствовал я им дипломы на баронское достоинство Немецкой империи (Священной Римской империи. — А. К.) под именем Истровых». Он просил государя признать этот титул и разрешить пользоваться фамилией и титулом в России. В документе рукой канцеляриста при копии этого письма есть такая приписка: «но через кого дипломы доставлены — из дела не видно»
[295]. По преданию, в этом графу Шереметеву помог архитектор Дж. Кваренги, работавший в эти годы в петербургском Фонтанном доме. Джакомо Кваренги по завещанию графа Николая Петровича получил 10 тыс. руб.
[296], что может служить подтверждением оказанной графу важной услуги.
Истровы получили герб, пожалованный им вместе с дипломом 15 июля 1807 г.: «Прямой, продолговатый, снизу округленный и острым концом соединенный щит, покрытый баронскою короною и разделенный вдоль на две половины, красную и золотую, на коих изображен на обоих полях помещенный, льву подобный и к ярости склонный леопард, с выпущенными кохтями с протянутым по спине и выгнутым хвостом и держащий во рту пальмовую ветвь. Щит поддерживают два дикие человека, препоясанные зелеными гирляндами, врозь друг от друга смотрящие и держащие в руках наклоненные булавы». В ответном письме, посланном графу Н. П. Шереметеву министром юстиции, сообщалось, что государь изволил повелеть так: «Господа Истровы могут вступить в Российскую службу, учинив присягу на вечное подданство, и заслужить причисление их к российскому дворянству»
[297].
Герб баронов Истровых, помещенный в Общий гербовник дворянских родов Всероссийской империи
Елена Семеновна Казакова получила завещанные ей графом Н. П. Шереметевым деньги осенью 1809 г.
[298] В июле 1814 г. она обратилась к опекунам несовершеннолетнего графа Дмитрия с письмом, в котором извещала их о выходе своем замуж за титулярного советника Погодина, который «станет способствовать всеми силами… к воспитанию, образованию и сохранению детей моих»
[299]. Венчание их состоялось 14 июля 1814 г. в церкви Симеона и Анны. Жених в метрической книге обозначен как «служащий при Министре полиции титулярный советник Василий Васильев Погодин». Невеста — отпущенная графом Н. П. Шереметевым на волю девица Елена Семенова Казакова. Возраст женихов и невест то время еще не указывали. Поручителями при венчании записан по женихе коллежский асессор Дмитрий Павлов, по невесте действительный статский советник и кавалер Павел Федорович Малиновский, воспитатель малолетнего графа Дмитрия Николаевича. Присутствие на венчании Малиновского лишний раз подчеркивает особое положение Казаковой в доме
[300].
После замужества она жила со своими детьми и мужем, вероятно, на наемной квартире. В одном из писем в Опеку Е. С. Погодина изложила программу воспитания и образования детей. По ее мысли, «до 12 лет дети должны обучаться французскому и немецкому языку, музыке и рисованию, а главное — языку отечественному… По достижении этого возраста я предполагаю постепенно начать учить детей моих наукам, требующим более зрелости в уме и навыка ко вниманию… Закону Божьему, истории, латыни, математике и наукам естественным. Не имею я в виду сделать их глубокими учеными, но почту себя счастливою, когда воспитаю их в правилах веры и чести»
[301]. В деле имеются ее отчеты опекунам о тратах на содержание ее детей (вышеупомянутые проценты с их капитала). Эти цифры дают любопытную информацию, например, о соотношении оплаты труда учителей разных предметов и других расходов. «Щет обыкновенным месячным издержкам для обоих моих сыновей» от 4 января 1816 г. (подобные счета представлялись каждые четыре месяца) гласит, что ею уплачено за съестные припасы 300 руб., учителю русского языка господину адъюнкту Арсеньеву 150 руб., учителю французского языка господину пастору де Ласоде 400 руб., учителю музыки господину Лакосту 150 руб., учителю рисования господину Кретю 100 руб. и т. п.
Елена Семеновна Погодина во втором браке родила еще троих детей. Она умерла в 1829 г. и погребена на кладбище Троице-Сергиевой пустыни
[302].
Ее дети, бароны Истровы, закончив обучение, определились на службу. Сергей Николаевич поступил на гражданскую службу, служил в Царстве Польском, где служил и его отчим Погодин, получил чин коллежского асессора. Барон Александр Николаевич поступил на военную службу в 6-ю конно-резервную батарею, в 1835 г. уволен в отставку с чином подпоручика. Во время изготовления аттестата о службе выяснилось, что барон Истров формально являлся подданным Австро-Венгрии, и при выходе в отставку он должен был пройти процедуру принятия присяги на подданство России
[303]. В середине 1840-х гг. он служил в Варшаве в Жандармском корпусе, получил чин поручика, затем штабс-капитана
[304].
