В 1835 г. у них родился сын Диодор, который сделал успешную чиновничью карьеру в том же Департаменте духовных дел иностранных вероисповеданий, окончив ее с чином действительного статского советника. Он умер в 1881 г. и погребен на Смоленском православном кладбище
[439]. О его семейном положении ничего неизвестно.
В 1838 г. родился его брат, Илья Степанович, которого крестили в Симеоновской церкви. Восприемниками в метрической книге записаны дед, фридрихсгамский купец Степан Трофимович Мамонтов, и дочь надворного советника Александра Ивановича Кобылина, девица Екатерина, вероятно, дочь от первого брака Кобылина
[440]. После окончания университета Илья Мамонтов в 1857 г. поступил на государственную службу, служил по разным ведомствам, быстро делал карьеру, в 1877 г. имел, как и отец, чин действительного статского советника, высокие награды
[441], а закончил службу в чине тайного советника и в должности начальника Канцелярии по принятию прошений, на Высочайшее имя приносимых
[442]. Умер 17 ноября 1886 г. и похоронен на Смоленском кладбище
[443]. О его семейном положении сведений нет, он не был женат.
О судьбе дочери Степана Степановича Антонины Мамонтовой, сестры Диодора и Ильи (родилась в 1841 г.), ничего не известно.
Их мать, Ксения Федоровна Мамонтова, умерла в 1846 г., 35 лет, от чахотки, и погребена на Смоленском православном кладбище
[444], поскольку на Лазаревском кладбище места стоили уже слишком дорого для чиновника этого уровня.
Второй женой Степана Степановича стала Мария Александровна Нелюбина, дочь гофмедика действительного статского советника Нелюбина. Известно о трех их детях: дочь Елизавета, родившаяся в январе 1851 г., умерла в возрасте трех недель, похоронена на Смоленском православном кладбище. Вторую дочь, родившуюся в январе 1852 г., также назвали Елизаветой в честь младшей сестры матери девочки. Сын, Александр Степанович, родившийся в конце 1852 г.
[445], также состоял на государственной службе, на 1880 г. он в чине титулярного советника значился протоколистом Римско-католической духовной коллегии
[446], а перед Первой мировой войной — действительный статский советник по Департаменту духовных дел.
Второй сын Степана Трофимовича Мамонтова, Александр, родился 8 марта 1805 г., его также крестил священник домовой церкви Фонтанного дома Павел Ефимов, а восприемником был Николай Бем
[447]. Он также состоял на государственной службе и имел чин действительного статского советника. Умер в 1858 г. Его сын Николай умер в чине коллежского советника в 1908 г.
Третий сын Степана Трофимовича, Николай, родился через год, 21 марта 1806 г., крестили его, как и старших братьев, в домовой церкви, восприемником был все тот же Николай Бем
[448]. После получения вольной он, как и старший брат Степан, указом Сената получил право поступить на службу канцеляристом в Департамент духовных дел. Как и брат, он окончил курс в университете, быстро делал карьеру, в 1832 г. получил орден св. Анны III степени, в 1838 г. стал начальником 3-го отделения Департамента и коллежским советником
[449], затем — статским советником и действительным статским советником. Николай Мамонтов также имел собственный каменный четырехэтажный дом во 2-й Адмиралтейской части, Новый переулок, 5 (между наб. Мойки и Б. Мещанской улицей). Умер 1 сентября 1863 г., на 58-м году, погребен на православном кладбище Малой Охты. Его жена Александра Тимофеевна умерла раньше, 15 мая 1858 г., на 43-м году, погребена также на Малой Охте
[450].
У них были сыновья Николай (родился ок. 1838), Ольга (ок. 1839), Константин (ок. 1841) и Александр (в 1845). О них сведений нет.
История семьи служителя графов Шереметевых Степана Трофимовича Мамонтова демонстрирует высоко и быстро взлетевший «социальный лифт» — дети и внуки крепостного достигли вершин чиновничьей лестницы. Сыновья и внуки Степана Трофимовича имели право по собственным заслугам просить об утверждении их в потомственном дворянстве, но они этого по какой-то причине не стали делать.
Крестьяне других вотчин в Петербурге
В Петербурге жило немало крестьян разных вотчин, отпущенных на оброк. Вотчина была и в Петербургской губернии, со своим старостой Мурьяновым. Они поддерживали постоянные связи с обитателями Фонтанного дома. Их отношения живо характеризует красноречивый приказ графа Н. П. Шереметева, датированный 1796 г., когда он увидел явление, ему не понравившееся: «Находящимся в С.-Петербурге для промыслов своих Юхотским, Вощажниковским, Ивановским и других вотчин крестьянам. До сведения моего дошло, что некоторые из людей моих, приходя к крестьянам, требуют угощения, а те крестьяне, потчевая таковых без умеренности, приводят их в безобразие, и будучи в пьяном виде, производят хозяевам разное беспокойствие… требуют в подарок денег… для отвращения таковых беспорядков… в принятии к угощению людей моих иметь прилежное рассмотрение, соображаясь со званием и качеством человека и неумеренных потчеваний отнюдь не делать… денежных подарков никому ни под каким видом не давать…»
[451]
Смерть «Креза меньшого»
Граф Николай Петрович Шереметев, полновластный хозяин огромного состояния и многих тысяч «подданных», скончался 2 января 1809 г. в возрасте 57 лет и погребен в Лазаревской церкви Александро-Невской лавры, рядом с дедом и женой.
На его смерть откликнулся князь Иван Михайлович Долгоруков (1762–1823), двоюродный племянник, внук княгини Наталии Борисовны Долгорукой, дочери фельдмаршала Шереметева. В своем сочинении «Повесть о рождении моем, происхождении и всей жизни» он ввел в обиход выражение об отце и сыне Шереметевых «Крез большой и Крез меньшой». Ему же принадлежат язвительные строки:
