Одним из помощников Корсини в период наиболее интенсивных работ по перестройке главного дома стал Михаил Владимиров. Крепостные служители Владимировы записаны как дворовые в ревизских сказках села Алексеевского. Михаил Васильев сын Владимиров в ревизию 1857 г. значился 28 лет
[536].
В апреле 1848 г. Корсини обратился в Главную контору с ходатайством об увеличении жалованья своему помощнику Владимирову. Он писал, что «согласно резолюции Его Сиятельства от 17 марта 1844 года был определен для надзора за строительными работами служитель Михайла Владимиров, обучавшийся в Строгановском земледельческом училище. Жалованье ему положено на уровне младших канцелярских служителей — 420 рублей ассигнациями в год, 170 рублей на платье и 15 рублей кормовых во время пребывания за городом… Четыре года служитель Владимиров вел себя благонравно, исполнял свои обязанности с усердием и приобрел хорошие сведения в теории и практике строительных дел так, что ныне он способен и достоин быть архитекторским помощником…». Это донесение доложено главноуправляющему И. Ф. Апрелеву. В июле 1848 г. граф Д. Н. Шереметев согласился с предложением и повелел увеличить жалованье: вместо 120 руб. серебром платить 180 руб. серебром, с сохранением других выплат
[537]. М. В. Владимиров получил вольную в 1860 г., сведений о его дальнейшей судьбе нет.
Помощником И. Д. Корсини начинал свою карьеру Дмитрий Васильевич Кабанов (1828–1899). Кабановы также происходили из Алексеевской вотчины графов Шереметевых. Во второй половине 1830-х гг. среди дворовых людей, приписанных к Алексеевке, значились Василий Семенов сын Кабанов, 29 лет, и Федор Семенов сын Кабанов, 34 лет
[538]. По возрасту они годятся в отцы и дяди архитектору. Известно, что Дмитрий Кабанов учился архитектуре в Московском дворцовом архитектурном училище, его учитель — московский зодчий М. Д. Быковский, который вел некоторые строительные работы в подмосковных имениях графов Шереметевых. Кабанов после окончания учебы, в 1848 г., начал работать в Москве и Кускове — сохранилось распоряжение Главной конторы 1848 г. об отводе квартиры архитекторскому помощнику Кабанову
[539]. Позже его перевели в Фонтанный дом, где он вместе с Михаилом Владимировым служил под началом И. Д. Корсини как «архитекторский помощник». В 1855 г. Д. В. Кабанов получил звание архитектора-художника Академии художеств за представленный им в Совет Академии «Проект вокзала», в 1859 г. получил звание академика за программу «Большая станция на железной дороге при виадуке»
[540].
Именно Кабанов сменил Корсини, став «домовым архитектором» графов Шереметевых. На его долю пришлось выполнение большого объема работ по ремонту старых строений, устройство водопровода и другие инженерно-технические работы. Больших новых построек тогда не затевали.
Он оставался домовым архитектором графа Шереметева и в 1870-е гг., получая, по данным на конец 1871 г., жалованье в размере 1000 руб. в год и 350 руб. на разъезды
[541], что означает его обязанность бывать в других имениях графа Дмитрия Николаевича. Согласно городскому справочнику на 1867–1868 гг., академик архитектуры титулярный советник Д. В. Кабанов проживал по адресу: набережная Фонтанки, 34
[542]. Связь Кабанова с Фонтанным домом и его служащими подчеркивается и тем обстоятельством, что он женился на Александре Матвеевне Коноплевой, дочери помощника регента Капеллы. В 1861 г. у супругов родился сын Николай, при крещении мальчика восприемником записан тавастгусский первостатейный купец Евграф Семенович Кравцов, всевластный в то время камердинер графа Дмитрия Николаевича
[543]. Кабанова приглашали также быть крестным отцом новорожденных младенцев домовых служителей графа Шереметева.
Помимо архитектора Д. В. Кабанова, при Фонтанном доме служили и другие члены этого семейства. Так, среди разночинцев, пришедших к исповеди в домовую церковь в 1850 г., значится Василий Васильев сын Кабанов, вольноотпущенный от графа Д. Н. Шереметева, 14 лет
[544]. Возможно, это младший брат архитектора, но сведений о нем нет.
Метрдотель Жан Поль Дюссо (Dussaux)
В аристократических домах большую роль играл шеф-повар, или, как его было принято называть в середине XIX в., метрдотель. В доме графа Д. Н. Шереметева в этой должности около трех десятков лет служил Павел Карлович Дюссо, как его называли на русский манер. Это брат знаменитого петербургского ресторатора, которого «выписали» из Одессы в 1837 г. для обслуживания императорского смотра войск в городе Вознесенске, а потом, пользуясь возникшими связями, он обосновался и в столице. В Фонтанный дом Павел Карлович Дюссо попал по приглашению графини Анны Сергеевны Шереметевой, о чем писал графу Дмитрию Николаевичу его главноуправляющий И. Ф. Апрелев.
«Мы главнейше обязаны совершенному успеху первого бала (на Святой неделе 30 января 1848 г. — А. К.) чудесному метрдотелю Дюсо, которого Графиня на это случай пригласила, он во всей силе мастер своего дела. Дюсо лет двадцать был главным дворецким в первейших домах и последнее время находился главным распорядителем в доме Австрийского Посла графа Колоредо. Без него, признательно должен сказать, чтобы нельзя подумать сделать большой прием. Притом сколько я мог заметить, что Дюсо — человек очень добросовестный и деликатный…»
[545]
В воспоминаниях графа С. Д. Шереметева
[546], относящихся к концу 1850-х гг., ему также посвящено немало строк: «Пользовался… особенным доверием отца главный повар, или наш метрдотель, Дюсо (Dussaux). Он был брат известного содержателя ресторана на Большой Морской. Дюсо был в доме еще при моей матери, но она не давала ему хода. Влияние его усилилось в пятидесятые годы… Он был когда-то очень хорошим поваром и учился своему мастерству на кухне Людовика XVIII, где отец его также был поваром… Незаметно и постепенно все более и более он проникал в доверие и своим влиянием совершенно подкашивал влияние „триумвиров“ (наиболее влиятельных крепостных служителей. — А. К.). В хозяйстве он мало смыслил, но умел ловко воспользоваться доверчивостью отца, и особенно во время приготовления ко встрече государя в Останкине в 1856 г. Отец знал его недостатки, но все же уступал ему, хотя и сам готов был смеяться над своею слабостью… Александра Григорьевна… задалась целью освободить отца от запутавших его администраторов и людей, злоупотреблявших его доверием. Она принялась за это дело скоро и не без настойчивости… Нельзя было не сознавать, что удаление многих личностей в доме было желательно… Первым пострадал Дюсо, уволенный чуть ли не через месяц после свадьбы (c Анной Григорьевной Мельниковой. — А. К.), на которой он был главным распорядителем. Он менее всего ожидал такого поворота…»
[547]
