Мужчина шел очень быстро, Инна вприпрыжку едва поспевала за ним. Она едва успела закрыть дверь, как автомобиль резко рванул с места.
– У матери приступ, – объяснил Олег Дмитриевич, – на твои проблемы сейчас времени нет. Завтра с утра разберемся…
Вера второй раз перечитывала книгу, на сей раз внимательно, и теперь действие по-настоящему увлекло ее, хотя она уже знала, чем закончится повествование, но продолжала следить за судьбой несчастной изнасилованной девочки, которая попала в загородный дом и удивилась его размерам и богатой отделке.
…В спальне матери делала свою работу медицинская бригада, а возле дверей стоял взволнованный Олег Дмитриевич; Инна смотрела на него, переполненная любовью к нему и желанием остаться в этом доме навсегда, благодарная своей судьбе, подарившей ей этот шанс после стольких тычков от жизни и унижений.
Врач отсоветовал отправлять Елизавету Александровну в больницу, говоря, что вряд ли о ней там будут лучше заботиться, и порекомендовал нанять опытную медсестру, а не случайную сиделку. И тут же прибывшая вместе с доктором медсестра предложила свои услуги.
– Я тоже буду помогать! – крикнула Инна.
Олег Дмитриевич посмотрел на нее, не на нее даже, а на принт на ее платье – два одинаковых небоскреба тянулись почти до самого воротничка.
– Хорошо, оставайся.
И она осталась, она старалась. Готовила обеды и драила полы. Старалась понравиться Елизавете Александровне и медсестре, чтобы та ничего плохого не могла сказать про нее. Преданно заглядывала обеим в глаза – точно так же, как когда-то делала ее собственная собачка Лапа, подобранная Инной на улице. И точно так же ей не хотелось, чтобы ее выставили из дома…
Наконец позвонила Заморина, не дававшая знать о себе почти два дня.
– Меня опять допрашивали… – начала она.
– Опрашивали, – поправила подругу Бережная, – ты же юрист, должна понимать разницу.
– Да я вообще ничего теперь уже не понимаю… Вместо сочувствия задают какие-то вопросы дурацкие. «Зачем вы туда поехали? Кто знал о цели вашей поездки? За вами следовал длительное время какой-нибудь другой автомобиль?»… А зачем мне оглядываться? С какой целью мне надо головой вертеть? Я, даже когда сама за рулем, этого никогда не делаю. А тут какой-то плюгавенький майор юстиции пытается чего-то там…
– Он свою работу делает, – попыталась остановить ее Вера.
– Так я адвоката вызвала: он тоже свою работу делал.
– И до чего договорились?
Но Заморина уже переключилась на другое.
– Мы с Эмили теперь постоянно общаемся. Она даже приезжала ко мне. Не такая уж она стерва, как я думала раньше. Она рассказала про свою жизнь, как начала писать здесь книги, а ее не хотели издавать. Жила практически в нищете. А потом одолжила денег и поехала на отдых в Италию, где познакомилась с американцем, который мигом в нее влюбился, но не сразу об этом сказал. Они так романтически познакомились. На экскурсии в каком-то монастыре в Милане…
– Санта-Мария-делле-Грацие, – проявила осведомленность Вера, – там фреска Леонардо да Винчи «Тайная вечеря».
– Ну да, – продолжила подруга, – она так и сказала, что смотрела на какую-то картину с Христом и вдруг начала плакать. Но тут к ней подходит солидный и красивый мужчина и спрашивает: «Почему вы плачете, леди?»
Она отвечает, что просто рядом с этой красотой чувствует себя очень маленькой и одинокой. И очень несчастной. Он сразу начал за ней ухаживать… Вот так ей повезло, потому что в монастырь сходила, хоть и в итальянский. А я, дура, когда в Милане бываю, а я туда уже два раза летала, все по бутикам ношусь как сумасшедшая. Там две улочки параллельные: Виа Монтенаполеоне и Корса Венеция, на них сплошные бутики, а между этими улицами переулки. И там тоже бутики. Глаза разбегаются: не знаешь, что хватать… А на следующий день бежишь на Виа Манцоне. И там то же самое…
Голос Замориной притих. А потом Инна спросила:
– О чем мы говорили?
– Как повезло Эмили.
– Ах да, конечно. Сначала ей повезло, а потом не очень. У них с Джорджем была любовь бешеная… Это он ее познакомил с американским издателем, с которым учился в каком-то университете. И тот стал публиковать ее книги. А потом он утонул.
– Издатель?
– При чем тут издатель? Джордж, ее муж, утонул. Он был яхтсменом и дайвером. Вот под водой с ним и произошел несчастный случай. То ли в какую-то расщелину заплыл, а выбраться не успел, то ли кислороду не хватило… И с тех пор Эмили одна.
– Так она вдова?
– Так о чем я тебе целый час толкую! Вдова, и никто ей больше не нужен!
– Наследство хоть большое получила?
– Какая ты, Вера, меркантильная. Почти ничего ей не досталось. Там взрослые дети от первого брака все себе захапали. Один сын – адвокат, а второй… Нет, у него еще две дочки от второго брака, но они такие же хапуги. Эмилия сама от всего отказалась в пользу его детей. Ей только домик остался в Италии.
– Не рассказывала, как она с Малеевым познакомилась?
– Я спросила, конечно. Эмилия говорит, что в издательстве: она принесла свой первый рассказ, и он тоже. Познакомились, потом бродили по набережным, разговаривали и ели мороженое.
– В монастырь не заходили? А то в нашем городе есть, и не один. Там тоже порой чудеса случаются.
– Злая ты, Вера! И шутки у тебя злые. Ушла ты из ментовки, а ментовка из тебя уходить не хочет!
– Просто я ревную: ведь у тебя теперь новая лучшая подруга.
– Лучшая или нет, – не стала спорить Заморина, – но она меня уже пригласила в гости. Ведь эта пандемия не навсегда, когда-нибудь границы снова откроют, и я сразу полечу к ней.
– А она сама долго здесь будет?
– Ей здесь надоело, и теперь, когда такие дела, она тем более хочет вернуться в страну, где подобное невозможно. Там мафию только в кино можно увидеть, а итальянцы уж и забыли, что это такое. Не то что у нас. Она бы улетела, но рейсов-то уже нет. Если только через Финляндию. И ее попросили оставаться пока до конца расследования здесь. И меня о том же попросили. Но я ничего не подписывала и, значит, никому и ничего не обещала.
– Вот вместе и улетите в страну, где нет мафии.
– Хорошо бы, – вздохнула Инна, – а то скоро лето: не здесь же торчать.
На этом разговор закончился. Пустой и ненужный, хотя кое-какую информацию Вера все-таки получила. Миссис Миллз, как оказалось, вдова, о чем она раньше не говорила. С мужем она познакомилась возле фрески «Тайная вечеря», что, скорее всего, такая же выдумка, как и то, что известно о ней самой западному читателю – несчастная сирота из обедневшего аристократического рода, выросшая в приюте и удочеренная главарем итальянского мафиозного клана. Скорее всего, миссис Миллз вскоре напишет автобиографический роман о событиях своей жизни. Если уже не написала. Ее читательницы будут верить всему и обливаться слезами над вымыслом. Как доверчивая Инна Заморина…
