– Бред! Вызывайте полицию, и тогда будем говорить.
– Я вызвала следственный комитет, и машина уже отправлена за вами. Могу проверить сейчас…
Она взяла телефон и набрала номер.
– Товарищ майор юстиции, как там с транспортом?
– Едем к вам, а вы где?
– Езжайте прямо, мимо не проскочите. У вас есть еще новости?
– Есть еще по тому документу. Он более чем сомнительный. И хотя руководство лаборатории подтвердило, что сам бланк настоящий, но был утерян несколько месяцев назад вместе с двумя десятками других, о чем был составлен соответствующий акт. Скорее всего, бланки похитил бывший директор, потому что именно бывший директор разместил сейчас в интернете объявление о проведении генетическх экспертиз, не имея на это никакого права и оборудования.
– Хорошо – сказала Бережная. – Но ты поторопись, потому что мы уже работаем.
К машине подошел Елагин и, открыв водительскую дверь, широко улыбнулся американке. А потом посмотрел на Бережную.
– Сова признался, что ему дали пистолет и попросили выстрелить несколько раз в темную подворотню, а он даже не знал, что там могут быть люди. Пистолет его попросили выбросить в Неву. Но он не стал этого делать, потому что вещь денег стоит. Хранит его под гаражом своего приятеля и готов показать, где это. В ночь убийства Малеева он с того же приблизительно места забирал американку, которую знал прежде как Инну Шамко. Инна, сев в его машину, сообщила, что она только что кончила Витю Малеева, которого Сова тоже знал прежде. При этом она была спокойна, только попросила сигарету. За помощь, которую он ей оказал, она дала ему деньги на «Ауди». До этого у него был «Ланос». А в службу доставки он устроился по ее приказу. А еще по просьбе своей старой знакомой и на полученные от нее двести тысяч рублей он купил акт генетической экспертизы. По предположению Совенко, экспертиза была необходима, чтобы у писателя не оказалось наследников и уважаемая миссис могла претендовать на его имущество в счет его долга перед ней. Дату попросил поставить такую, чтобы никто не сомневался, что заказал экспертизу сам Малеев.
Бережная посмотрела на миссис Миллз, а та скривилась.
– Какого долга? – попросила уточнить Вера.
– Виктор просил у нее в долг полмиллиона долларов, – продолжил Елагин. – Она заставила его написать расписку, и после этого они поехали якобы за деньгами к ее знакомому в ту самую ночь… Знакомого, как только что объяснил Совенко, никакого не было…
– Врет он все! – закричала Эмили. – Не докажете!
– Вообще-то вы сами только что признались в этом под видеозапись. В салоне этого автомобиля установлены три камеры, так что монтаж исключен полностью. А если такая расписка и в самом деле существует, то она наверняка находится в одном из ваших чемоданов. В присутствии консула и двух понятых будет произведено вскрытие.
Эмили хотела что-то сказать, но посмотрела через лобовое стекло на «Корвет». Правая дверь автомобиля открылась, из него вышла Нина Калинина. Она бросила взгляд на американку и отвернулась.
– Надо было ее первой, – выдохнула писательница, – давно надо было!
– Тогда у вас не было бы ни одной книги. И у Малеева ни одной. А вы даже не знали, кому обязаны своей славой.
Вера вышла из «Тахо», подошла к Нине, обняла ее и шепнула:
– Все кончено: ей не выкрутиться.
Калинина молчала и не отстранялась, она смотрела на лобовое стекло внедорожника, вернее, на ту, что сидела за стеклом на переднем сиденье. Смотрела спокойно, словно прощаясь со всем отвратительным, что было в ее жизни.
– Нина, – негромко обратилась к ней Бережная, – неужели вы все эти долгие годы были преданны лишь одному человеку, который, если честно…
– Который мне изменял постоянно и предавал? – Она отступила на шаг. – Нет, конечно. Поначалу что-то было, потом все перегорело. Была просто работа: он – заказчик, я – исполнитель. Он догадывался, что я уже много лет люблю другого, но к которому не уйду из-за дочери.
– Но теперь-то…
– Да, – кивнула Нина и, не произнеся больше ни слова, направилась к «Корвету».
