– Номер не подскажете: хочу такси вызвать? – и добавила: – Отвыкла уже от таких тусовок.
– Я сам тебя отвезу, – пообещал оказавшийся рядом Малеев и, увидев удивленный взгляд Бережной, объяснил: – Я не так уж много выпил, а на случай встречи с ГИБДД у меня в правах визитка начальника их управления, визитка начальника ГУВД и моя собственная, в которой говорится, что я – член общественного совета. К тому же мои детективы… В первый раз, что ли?! Автографы просили, а про штрафы никто и не заикался.
Про Заморину Виктор тоже даже не заикнулся.
Хозяин бара вызвал для них такси, он же проводил их до машины и спросил при расставании: понравилось ли им его заведение?
– Очень достойное, – признала Бережная и посмотрела на подругу.
Но Заморина не только промолчала, но даже демонстративно отвернулась.
– Заходите почаще, – сказал Алексей, словно не замечая реакции Замориной.
Когда машина тронулась, Инна хмыкнула и произнесла, глядя за окно:
– Обычный бар. Ничего особенного, название дурацкое какое-то. При чем тут какой-то парк?
– «Драйтон парк»? – переспросила Бережная. – Это улица в Лондоне, где находятся кассы стадиона «Эмирейс», на котором играет команда «Арсенал». Болельщиков этого клуба в нашем городе достаточно, так что в дни матчей у Алексея посетителей хватает. Приходит компания, а если при входе у них английская традиция «круг дринков», то прибыль весьма приличная.
– Какой обычай? – включился водитель такси. – Дело в том, что я тоже болею за «Арсенал».
– Это когда при заказе пива на всех оплачивает один из членов компании, при следующем заказе – уже другой платит. Так что, если компания состоит из восьми человек, то каждый выпьет по восемь кружек.
– Вы лучше за дорогой следите! – не выдержала Заморина. – И так весь вечер коту под хвост, так вы еще хотите мне испортить ночь.
– Упаси боже, – ответил таксист и замолчал.
Заморина явно перебрала этим вечером. Причем, собираясь на празднование, она предупредила подругу, что выпивать не собирается вовсе, потому что у нее особые планы на предстоящую ночь, а если она напьется, то ничего не будет помнить утром.
И все-таки она напилась, в отличие от американской писательницы. За Эмили Миллз Бережная наблюдала весь вечер. Та пила спиртное, но как-то осторожно – не пила, а просто после каждого тоста подносила ко рту бокал с шампанским, пригубливала. Потом делала осторожный маленький глоток и возвращала бокал на стол. Похоже было, что она не пьющая вовсе или старается не выпивать в малознакомой компании. Но писательница улыбалась, поддерживала разговор, хотя общалась она в основном с сидящей рядом Верой или с издателем Лушником. И немного с Малеевым. Но тот факт, что он предоставил ей свою квартиру для проживания, уже доказывал, что у них достаточно близкие отношения, хотя на любовников они не походили. Да и на близких людей тоже. Вполне может быть, что он из любезности предложил ей пожить у него, и она согласилась. Но, с другой стороны, иностранка вряд ли решилась бы на это, тем более что писательница замужем. Обручальное кольцо на ее пальце присутствовало, рядом с перстнем с достаточно крупным розовым бриллиантом.
– …Я не понимаю, откуда вдруг явилась эта американка! – возмущалась Инна. – Я про такую не слышала никогда. Да и о чем она может писать? Тощая, стриженая, крашеная блондинка! Ее даже танцевать никто не приглашал.
– Она с Лушником танцевала.
– И ты тоже хороша! – не могла успокоиться Заморина. – Весь вечер с этой американкой сю-сю-сю, сю-сю-сю! Все из-за тебя! Подруга называется! Если бы ты не стала нести всю эту чушь про свою сумочку, он бы уехал со мной. А так он обиделся, понял, что это я тебе все рассказала. Кто тебя за язык тянул?! Я, может быть, всю жизнь его люблю!
– Ты же говорила, что любишь высоких.
– Говорила! – уже кричала Заморина. – Ну и что! Может, я специально так говорила, внушала самой себе, чтобы забыть его. И вот встретила – и нате! Лучшая подруга наплевала на мои чувства. И на чувства единственного мужчины. Самого лучшего мужчины на свете. Ты – разрушитель! Самой в жизни не повезло, так ты и меня хочешь сделать страдалицей…
Слушать это было невыносимо.
– Остановите здесь, – обратилась Вера к водителю такси.
– Здесь домов-то нет и темно. Опасно.
– Я вооружена.
Машина проехала еще сотню метров и остановилась.
Бережная достала из сумочки деньги и протянула водителю. Подруга, увидев это, вскинула брови.
– Ты меня бросаешь, – гневно начала шептать она, – оставляешь меня наедине с этим маньяком?
– Тебе пять минут ехать.
– А ты куда собралась, мы же рядом живем?
Остаток пути они проехали молча. Один раз только Заморина позвонила по телефону Виктору, после чего немного остыла.
– Он сказал, что они сейчас заканчивают. Он забросит домой Эмили, а потом сразу ко мне. Вот удивится, когда увидит, что у меня вся постель в розовых лепестках.
Вернувшись домой, Бережная невольно начала вспоминать все происшедшее этим вечером. Не столько вспоминала события, сколько людей, окружавших писателя Малеева. На его сорокалетие собралось совсем мало гостей, а если учесть, что Бережная с Замориной оказались там почти случайно, то выходит, что у Виктора не так уж много друзей: издатель Лушник, ресторатор Алексей, так легко подаривший другу половину своего бизнеса. Про еще одного гостя Вера старалась не думать: не хотелось верить, что он в числе немногих близких друзей писателя. Есть еще и банкир Горобец, который обещал быть с женой, а потом заскочил минут на пять. Зашел в зал, поздоровался со всеми, вручил коробочку с часами, потом вывел именинника в небольшую прихожую и о чем-то поговорил с ним. Через стеклянную перегородку было видно, что банкир едва сдерживается, чтобы не кричать на Малеева, а тот слушает молча и смотрит в сторону, словно все сказанное не имеет к нему никакого отношения и он в силу каких-то обстоятельств вынужден терпеть подобную несправедливость. Двое-трое друзей, седой мужчина не в счет. Нет жены, хотя имелась когда-то девушка в темных очках, и любовь у них была, если до сих пор Лушник вспоминает ту его спутницу. Скорее всего, у Виктора нет никого: ни жены, ни любовницы, а Заморина – это просто случайная встреча, иначе он был бы сейчас рядом с ней. Друзей нет: издатель – работодатель, банкир – брат погибшего приятеля по общаге, ресторатор – теперь уже партнер. И вообще, как он вот так просто отдал половину своего дела человеку, который никогда не будет им заниматься? Может, Малеев – инвестор? Вряд ли. Хотя писатели, тиражи книг которых в России достаточно велики, не такие уж бедные люди. Вот когда их книги издают за рубежом… Эмили Миллз – американская писательница, пишет на русском, и Малеев помог ей с переводчиком.
Вера приготовила постель, затем направилась в душ, продолжая размышлять, и пришла к выводу, что Малеев производит впечатление спокойного, уравновешенного, уверенного в себе человека, которому друзья не нужны. А любовь?
