– Это кому – «нам»?
– Есть несколько привычных для людей терминов, которыми можно нас назвать, но ни один из них не будет уместен в данном случае.
– Хорошо, вы сказали, что предпочли бы другое название. – Я лихорадочно пытался понять, сплю я или банально свихнулся.
– Вирус, – коротко пояснил неизвестный. – Вы и вам подобные – вирусы. Вирусы в программе. А вот эти вирусы как раз и являются результатом какой-то злой шутки. Хотя более верное определение – результат неизвестного парадокса, очень похожего на злую шутку.
– То есть… – Мне сразу вспомнился фильм «Матрица». – Наша жизнь – это не более чем симуляция?
– Конечно нет, – возразил голос. – Вы живете в абсолютной реальности. Просто во Вселенной, используем такое определение, хотя и оно не совсем верно, существует строгая система множества временны́х потоков, очень похожая на компьютерную программу. Но вот вы и вам подобные почему-то напрочь отказываетесь существовать в одной реальности, и мало того, что скачете по другим, так еще и вносите хаос в логическое развитие событий. Сначала мы пробовали бороться, но очень скоро поняли, что это бесполезно, так как природа парадокса совершенно неизвестна и не поддается никакой регулировке. Взамен удаленного вируса приходят тысячи.
– То есть задавать вопрос «почему я?» бесполезно…
– Да, мы не сможем ответить на него. Вирусы… простите, парадоксы, имеют совершенно различные личностные характеристики.
– И как долго это будет происходить? Ну… как долго мне, гм, скакать по эпохам?
– Увы, тоже неизвестно. Система явления не классифицируется. Возможно – вечно, возможно – нет. Рано или поздно все заканчивается. Но… – в голосе проскользнула откровенная издевка, – тут же начинается заново.
– Спасибо, очень обнадеживает. – Я тоже не удержался от ерничества. – А с чего бы вы вдруг надумали со мной пообщаться? Снизошли, так сказать?
– Это тоже парадокс. Мы не снисходили. Смысла в нашей беседе никакого нет.
– Тогда почему она происходит?
– А вы уверены, что она вообще происходит?
– Какая-то абракадабра получается… – Я озадаченно хмыкнул.
– Абракада-а-абра… – По комнате неожиданно пронеслось гулкое эхо, и я мгновенно проснулся, но от резкой смены обстановки не сразу это понял.
– Что за…
Начинающее светлеть небо. Раскинули свои мохнатые лапы вековые ели, где-то хрипло каркает ворон, а кто-то из бойцов неподалеку громко бормочет во сне. Слева, крепко обнимая меня, лежит Майя, с другой стороны – Мадина. Никаких комнат с метрономами рядом и в помине не просматривается.
– Признак сумасшествия, просто дурной сон или я случайно прикоснулся к основам мироздания? – озадачился я, но делать свой выбор не стал, осторожно высвободился и побрел к ручейку умываться.
Там же через пару минут появилась Майя.
– Александр Христианович… – Она смущенно улыбнулась. – Ночью… простите меня, я не хотела…
– Ни слова больше… – Я прижал палец к губам. – Но обещаю, к этому вопросу мы обязательно вернемся. И очень скоро…
И, чтобы окончательно оформить момент, еще раз ее поцеловал.
Перекусив сухарем и полоской вяленого мяса, я опять отправился наблюдать за поселком. Японцев не прибавилось и не убавилось, по сравнению со вчерашним днем в Александровске не произошло никаких изменений. Миноносец и гражданская лоханка тоже никуда не делись. Но на пароход уже грузили людей, узников из острога, всех подряд: женщин, детей, солдат и матросов. К сожалению, барона д’Айю и капитана Стерлигова среди них не было. К полудню погрузка окончилась, после чего пароход отчалил.
– Теперь команду из наших матросов не наберешь. Черт… – Максаков разочарованно чертыхнулся.
– Справитесь без них?
– Справлюсь, – недовольно ответил мичман. – К счастью, при мне уже есть механик, кочегар и минер. Но вопрос снятия с якоря затянется. И лопатами в машинном придется поработать солдатам. Куда это их отправили?
– Увы, не знаю. Возможно даже, в Россию возвращают. Тащить женщин, стариков и детей в Японию никакого смысла нет.
– Хорошо бы так. Смотрите, еще один корабль. – Мичман указал рукой в сторону моря. – А это за кем? Или с кем?
Через час к причалу подошел еще один пароход, с которого на берег стали сходить солдаты. Я насчитал около батальона, правда, без тяжелого вооружения, и уже успел поставить крест на операции, но японцы сразу после выгрузки построились в походные колонны и убрались из Александровска по дороге в Дербинское.
– И куда они? – озадачился Свиньин. – Никак нас ловить?
– А кого еще… – Серьга по своему обыкновению ругнулся. – Таперича нам тока вперед, назад ходу нет.
К счастью, у японцев больше пополнений не случилось. Вдобавок к обеду нас нашел гонец от Собакина, отряд которого тоже благополучно добрался до Александровска. А вот Кошкин со своими бойцами еще не подошел.
– Этот дойдет и людей приведет, – уверенно пообещал подпоручик, когда мы с ним встретились. – Время еще есть…
Я ничего не ответил и потащил командиров на свой наблюдательный пост, чтобы наглядно проинструктировать каждого.
Сам же решил: если до завтрашнего вечера Кошкин не появится, начинать операцию без него. Не хочется, но придется: увы, шансы на то, что нас обнаружат, растут в геометрической прогрессии. Лозунги вроде «своих не бросаем», «сам погибай, а друга выручай», конечно, звучат пафосно и красиво, но на практике трудновыполнимы и даже глупы. Жизнь – штука очень суровая, а местами вообще мерзкая. Задачи, которые она постоянно подкидывает, частенько не имеют положительного решения. И тогда приходится выбирать по принципу наименьшего зла.
Весь день меня донимало пакостное чувство надвигающихся неизбежных неприятностей. А ближе к вечеру это чувство нашло свое воплощение.
С севера потянул сильный ветер, а вместе с ним донеслась едва слышная ружейная пальба.
– Версты три, кабы не больше. – Серьга приложил ладонь к уху и зачем-то шумно втянул в себя воздух, словно хотел учуять запах пороха. – И удаляется.
– Кошкин наткнулся? – Свиньин закаменел лицом. – Больше японцам здесь не с кем воевать.
– Так надо на помощь идти! – Собакин вскочил с бревна. – Пока не поздно! Хотя бы отвлечем на себя, дадим уйти. Выступаем?
– Сядьте на место, подпоручик.
– Но, Александр Христианович, там же наши! – Подпоручик набычился.
– Сядьте! – уже резче приказал я. – Вы ничем им не поможете. Просто не успеете, а пока доберетесь до места, трижды себя обнаружите. Медлить тоже нельзя, может вернуться в Александровск тот батальон, что прибыл вчера. У этой задачи нет положительных решений.
Собакин скрипнул зубами, но смолчал.
– Операцию начинаем сегодня в полночь, – продолжил я. – А за своих отомстим. С лихвой отомстим. Это самое большее, что мы можем сделать. Готовьте бойцов к бою…
