«Это мой последний шанс на то, что дело о краже закончится быстро», – он встал. И спросил:
– Вы Наталья?
– Она самая. Ну, чего вы от меня хотели-то?
Трухина тоже встала и с усмешкой сказала:
– Меж двумя Натальями стоите, загадывайте желание.
– Я хочу, милые дамы, услышать от вас правду, вот мое единственное желание. Я уверен, что именно от вас зависит, уйду я сегодня домой с деньгами или без. Так что идемте в переговорную.
Как украли деньги
Когда они вошли, наступила тишина. Все понимали, что это развязка. Если мент прав, то вот она, воровка. А если нет, то, считай, пропали деньги. Поэтому на вошедшую женщину многие из присутствующих смотрели с надеждой. Алексей пожалел, что не может вертеть головой на триста шестьдесят градусов, чтобы запротоколировать реакцию каждого. Кит явно напрягся, его жена заерзала и будто сдулась. Тася даже не казалась теперь такой грузной. Верещагин прищурился и посмотрел на мать. Та поджала губы.
– Что вы на меня так смотрите? – удивленно спросила помощница Маргариты Терентьевой. – Что со мной не так?
– Проходите к столу, садитесь, – сказал Алексей ее спине, обтянутой тонким кашемировым свитером.
Он еще в прошлый раз отметил, что женщина одевается дорого, хотя и безвкусно, в отличие от той же Юленьки. Свитер сам по себе был хорош, но с дерзкой мини-юбкой, которая пошла бы юной девушке, но никак не сорокалетней женщине с очень уж худыми и далеко не идеальными ногами, сочетался плохо. Да еще ботильоны, зрительно «обрубающие» эти некрасивые ноги. Хотя ботильоны модные, и не дешевые. Равно как и украшения, которые Наталья, несмотря на то, что торопилась, не преминула надеть. Алексей отметил кольцо с изумрудами и золотые часы.
А ведь Наталья всего лишь помощник риелтора, и гонорар у нее с этой сделки, равно как со всех предыдущих, – мизерный.
Кит облизал женщину масленым взглядом, задержавшемся на ее открытых коротенькой юбочкой тощих коленях, после чего Маврушкин поморщился и торопливо подвинулся. Помощница Терентьевой была совсем не в его вкусе. Наталья села, Алексей отметил ее настороженный взгляд, брошенный тайком на Марго. Взял чистый лист бумаги и ручку с эмблемой банка и, кладя все это перед помощницей Терентьевой, сказал:
– Нам требуется ваш автограф.
Он не хотел, чтобы Наталья знала, чем они все здесь занимались до ее прихода. Для чистоты эксперимента.
– И что мне писать? – с иронией спросила Наталья не Трухина. Ее фамилию Алексей пока не удосужился узнать.
– Пишите прописью «восемь миллионов рублей».
– Да с какой стати? – Женщина внезапно отшвырнула ручку.
– Нам надо сличить почерк, – ласково сказал Алексей. Он приободрился. Это была первая бурная реакция на его попытку взять образец почерка.
– А почему именно восемь? Не пять, не семь?
– Пиши, дура! – рявкнул Кит. – Иначе сядешь!
– Не поняла? – резко обернулась к нему Наталья.
– Бабки у меня пропали, – грубо сказал Кит. – Если ты их сперла, лучше добром верни.
– Ах, это вас ограбили, – насмешливо протянула Наталья. – И вы решили, что это сделала я.
– Вы будете писать или нет? – потерял терпение и Верещагин.
– А вы поставьте себя на мое место! – огрызнулась помощница Терентьевой. – Ребенок болеет, я вот-вот заболею. Всех подозрительных сажают на карантин. Вы требуете, чтобы я приехала в банк, потом заставляете меня писать то, чего я не понимаю. Ничего, между прочим, не объяснив. У меня муж адвокат. Он мне строго-настрого наказал не подписывать ни одного документа, прежде чем он его не прочитает.
«Ах, вот оно что… – разочарованно подумал Алексей. – Что ж, этим можно объяснить и ее дорогую одежду, и настороженность. Супруг – юрист. Небось, богатая практика. Интересно, он какой адвокат?»
– Это никакой не документ, – терпеливо пояснил Алексей. – Просто нам надо узнать, кто писал на конверте, в котором оказалась «кукла». Образцы почерка взяли уже у всех, кроме вас.
– А вы всех подозреваете? – с интересом посмотрела на него Наталья.
– Абсолютно, – заверил ее Алексей.
– Что ж… – женщина взяла ручку. – Отвыкла писать, – пожаловалась она. – Теперь ведь все в компьютере. – И старательно принялась выводить «восемь миллионов рублей». Алексей внимательно следил, чтобы помощница Терентьевой не слишком уж старалась.
– Ну, что там? – тут же сунулся Кит. И Алексей с досадой подумал: «Вот кто старается. И как старается!» Он все еще не мог отделаться от мысли, что Маврушкин безбожно врет. Поклялся он самым святым, подумаешь! Для Кита соврать, что почесаться.
Алексей достал свой смартфон и придвинул образец почерка Натальи, сличая. В прямоугольной переговорной, словно цемент в опалубке, застыло давящее тревожное молчание.
– Это не вы писали, – сказал Алексей после долгой-предолгой паузы.
– Конечно, не я, – улыбнулась помощница Марго. – Зачем мне воровать? Я вполне обеспечена.
– Да ладно заливать, – прохрипела Терентьева. – Твой адвокат копейки получает, сама рассказывала.
– Это сейчас! – взвилась ее помощница. – После того как он стал адвокатом по назначению! А раньше он занимался частной практикой, и мы жили прекрасно!
– А как насчет лицензии, которую у него чуть было не отобрали? – не унималась Марго. – Из-за того, что он накосячил?
– Это все сплетни! Где ты их взяла?! Из Инсты?! Нашла, кому верить!
– Я просто не люблю, когда люди врут, – презрительно сказала Марго. Прозвучало у нее это как «бдут». – У бсег у бас бсё хорошо, – последнее слово Терентьева сказала чисто. – Но это непгагда (неправда)! И она громко чихнула.
– Кто бы говорил! – взвилась Наталья, ее помощница. – Уж если говорить о финансовых проблемах, с тобой никто не сравнится!
– Бабы, ша! – рявкнул Кит. – Мы базарить будем, либо бабки искать? Леха, тебе слово.
– Что я могу сказать? – Алексей прокашлялся. – Экспертиза показала, что это, во‐первых, не тот конверт. Его подменили. И, во‐вторых, что «куклу» никто из вас не делал. Выходит, я ошибся, и у вора был сообщник. Некто икс, которого среди нас сейчас нет. И которого практически невозможно вычислить из-за того, что двухнедельные записи с банковских видеокамер не сохранились.
– И? – подался вперед Верещагин.
– Деньги украли. Преступление было задумано давно. Вор хорошо подготовился. Он понимал, что сможет подменить только один конверт, и он должен быть набит деньгами под завязку. Восемь миллионов оказались подходящей суммой. Вот поэтому жертвой не стал я. Хотя, как сказать, – усмехнулся он. – Сделка теперь под вопросом. В общем, конверт подменили в тот день, когда мы закладывали ячейки. Подменили его довольно ловко, и времени для этого было достаточно. Мы провели в банке не один час, и под конец все утратили бдительность. Макар Иванович заложил в одну из ячеек куклу, это очевидно.
