Алексей молчал. Права ведь. Кругом права!
Он смотрел, как Альбина Андреевна идет в переговорку и думал. Вот все и сложилось. Весь пазл. Осталось положить последние пару кусочков. Назвать имя вора. Того, кто подменил конверты. И взял деньги. И найти эти деньги. Но надо ли теперь это делать? Вот ведь как все повернулось! И это в тот момент, когда он в двух шагах от истины. Потому что все завязано на Шажкове.
Герман Шажков когда-то был адвокатом его риелтора, Альбины Андреевны. Он же устроил на работу в риелторский бизнес Юлю Свиягину. Потом пристроил свою жену, потерявшую работу. Шажков всерьез решил качать оттуда деньги. Которые были ему до зарезу нужны. Его ведь раздела до нитки девчонка, которую он якобы принудил к интиму. Нет, восемь миллионов он не крал. Но он процесс вдохновлял и контролировал. Он же придумал криминальную схему.
Алексей был уверен, что прижучить адвоката не удастся. Осторожный, сволочь. Разве что почерк на конверте. Но как взять у Шажкова образец его почерка? На каком основании? Это может сделать только полиция…
– Вызывали?
Он вздрогнул и поднял голову. Наталья Трухина смотрела на него с насмешкой. Но она все-таки пришла. Вид у Трухиной был помятый и усталый, не то что утром, но они сейчас все выглядели не лучшим образом. Алексей представил, какое у него самого лицо. На джинсах, вон, пятно от кофе, которое он тщетно пытался замыть в туалете. А у Трухиной юбка помялась.
– Приглашал, – он постарался улыбнуться. – Садитесь, Наталья.
– Я имею права не отвечать на ваши вопросы, – Трухина все-таки села. Но на самый краешек дивана.
– Конечно… И все-таки, почему он хотел продать именно вашу квартиру, а?
– Не поняла, – Наталья вздрогнула.
– Шажков.
– Не знаю такого.
– Ой, ли?
– Кто это: Шажков?
– Муж вашей тезки, тоже Натальи, помощницы Маргариты Терентьевой. Именно Наталья оформляла документы для сделки.
– Ну а при чем тут ее муж? – откровенно удивилась Трухина.
– Он адвокат, – загадочно сказал Алексей.
– И что?
– Вы уверены, что никогда его не видели?
– Может быть, и видела, но не знала, что он адвокат, – резко ответила Наталья.
– Я вам сейчас его фото покажу.
Алексей достал смартфон и провел пальцем по дисплею, найдя фотографию Германа Шажкова, посвежее. И повернул дисплей к Наталье. Трухина нахмурилась:
– Вроде знакомое лицо. Где же я его видела?
– Здесь, в банке. В тот день, когда мы закладывали ячейки.
– Точно!
– Но сами с ним не разговаривали?
– Мне до того было? И я не Юлька, чужих мужей не клею. Это она в него глазками стреляла.
– Наталья, вы знали, когда сюда шли, что сделка сорвется. Скажите уже честно: от кого? Ну же? – нажал он, поскольку Трухина молчала. – У меня, как и у вас, изменились обстоятельства. Сыну нужна квартира. Я передумал ее продавать.
– Зачем тогда копаете? – исподлобья посмотрела на него Трухина.
Он демонстративно посмотрел на часы:
– Меньше чем через час все мы разойдемся. Я просто для себя хотел понять: где деньги? Мне как сыщику это интересно.
– Для себя-а… – насмешливо протянула Трухина. – Ну, хорошо, для тебя скажу: мне Марго намекнула. Когда я узнала, что Олег женат, и жену свою любит, да еще и ребеночек есть, я Светке, конечно, ничего не сказала. Зачем сердце девочке разбивать? Когда Светка окажется без квартиры, Олежек сам мою дурочку бросит. Вот я и позвонила Марго и сказала, что хочу расторгнуть сделку. А она мне: не переживай, мол, возможно все и устроится.
– Она так сказала?!
– Марго, похоже, датая была, вот и проговорилась. Мне показалось, что она не одна. Обмывают то ли именины, то ли сделку. Не поняла.
– Скажите, а вы ее близко знаете?
– Можно сказать, подружками стали, – усмехнулась Трухина. – Она мне даже на Ляльку жаловалась.
– На Ляльку?
– На дочку свою, – пояснила Наталья. – Мол, плохо живут. И все из-за ее мужа, козла. Скользкий тип. И жадный. Рассорил их совсем.
– Постойте… У Марго что, две дочери?
– Почему две? Одна.
– Но ее зовут Анжелой!
– Это ее отец так назвал. Тоже козел. Алкаш, спился давно, – поморщилась Трухина. – Вот и мой Мишаня. Дай ему волю – так он…
– Но Марго называет свою дочь Энджи!
– Да? Ни разу не слышала. Она всегда говорила: Лялька. Анжела, Лэла, Ляля. Она ненавидела это имя, потому что его дочке муж дал. А они давно разбежались. Марго сказала: спился, в бомжа превратился. Может, уже и помер.
Алексей заволновался:
– Наталья, вы ничего не путаете?
– В конце концов, мы знакомы без году неделя, – раздраженно ответила та. – Кто я ей? Она меня все время в ресторан тянула. Любовник у нее молодой.
– Странно. А она мне сказала: ровесники, – Алексей удивлялся все больше и больше.
– Да какое там! Он гастарбайтер, парень смазливый, и все его богатство, видать, в штанах. А Марго и растаяла. Замуж, говорит, хочу. Стыдоба! И меня хотела с таким же познакомить. С другом его. Господи, забыла, как зовут… Фотех, что ли? Разумеется, Ляля на мать разозлилась. Тут уж я была на ее стороне. Дочь есть дочь. Родная кровь. Но у Марго, видать, совсем крышу сорвало. Бредила своим мальчишкой.
– А насколько он ее моложе? – с любопытством спросил Алексей.
– Да ему лет тридцать, – с возмущением сказала Трухина. – А Марго ненамного моложе меня. Пятьдесят ей точно есть. Понятно, что парень хотел проблемы свои решить. Тут, в России, а уж тем более в Москве он никто, и звать его никак. А если бы Марго с ним расписалась, да гражданство ему оформила, тут он хоть весь свой аул может в столицу перевезти. Она, дурочка, этого не понимает. Я же говорю: мозги отшибло. Хорошо, что я в это не вляпалась, – с возмущением сказала Наталья.
– Да, вы молодец, – машинально похвалил ее Алексей. Он все еще был в шоке от услышанного. И на всякий случай переспросил: – В тот день, когда вы ей звонили, вы сказали, было шумно. Марго с кем-то пила. Голос на заднем плане был мужской или женский? А, может, компания гуляла?
Трухина задумалась. Потом неуверенно сказала:
– Вроде мужской. Я же не прислушивалась, мне своих проблем хватает.
– Это был ее любовник? Гастарбайтер? Кто он по национальности? Он с акцентом говорил?
– Любовник? То ли таджик, то ли узбек. А как говорил… Да не знаю я! Богом клянусь! И про голос в телефоне ничего не могу сказать. Не прислушивалась, о своем думала. Ну, гуляет Марго, и гуляет. Ее дело. Я как узнала, с кем она меня свести хочет, так весь интерес к этому потеряла. Я же не на помойке себя нашла. Не хватало еще с гастарбайтерами путаться! Мужчина там был, это точно, но вот русский или нет, почем я знаю? У нее компании в доме постоянно. Небось, и заразу от кого-нибудь из них подхватила, – брезгливо поморщилась Трухина. – «Корону» эту.
