– Ничего вы не докажете!
– Еще как докажу! Вы выпили, и ваша мать начала хвастаться. Рассказала вам, как украла восемь миллионов. Вы не поверили. Тогда она принесла конверт с деньгами и показала вам. Тогда вы потребовали долю. Таких денег вы в жизни не видели. Ни вы, ни ваш муж. Мать отказалась делиться, да? И тогда вы ее…
– Нет! Не я! Это не я ее ударила!
– Чем? – подался вперед Алексей.
– Ножом, – еле слышно сказала Анжела. – Нож на столе лежал. Торт резали. Мы все пьяные были…
– Понятно. Да еще и деньги на столе лежали. Которые мать вам отдать не захотела. Восемь миллионов. Это называется жадность… Когда вы поняли, что она умерла, вы испугались? Хотя, нет. Вы же пьяные были.
– Муж еще выпил. Для храбрости, – всхлипнула Анжела. – И решил ее… маму… Расчле…
– Разрубить на куски? – подсказал Алексей.
Валентина Степановна громко охнула:
– Изверги!
– Топорик для рубки мяса, надо думать, оказался под рукой, – подсказал Алексей. Анжела подавленно кивнула. – Утром, протрезвев, вы опомнились. Надо было ехать на сделку. Ваша мать с Шажковым, тертые калачи, точно все рассчитали. Уговорили клиентку не заказывать экспресс-регистрацию. Сделка затянулась, и записи с видеокамер были уничтожены. Этим вы и воспользовались. А еще своим сходством с матерью. Вы одного роста, примерно одной комплекции, ну, чуть худее. Я, кстати, сразу отметил, что Терентьева похудела. Подумал: запила. А тут еще и коронавирус! Маска, очки с затемненными стеклами. Покрасить волосы – дело нехитрое, так ведь?
– Действительно, похожа, – потрясенно сказала Юля Свиягина. – Хотя, если бы не очки и маска, сразу стало бы видно, что это молодая женщина, а не пятидесятилетняя тетка.
– Трюк с табаком был потрясающим, – усмехнулся Алексей. – Я только сейчас догадался. В переговорной все время пахло табаком, но никто не выходил курить, вот странность. Вам же, Анжела, надо было изображать больную. Чтобы все от вас шарахались. «Корона» же! Достаточно громко чихать и сморкаться, чтобы вас никто не разглядывал. Гениально просто! И вы купили махорку. Или что там у вас? Дайте-ка, я загляну в вашу сумочку, – и Алексей, порывшись в сумочке Анжелы, выудил оттуда вскрытую пачку остро пахнущего табака. Сидящий рядом Кит не выдержал и громко чихнул:
– Апч-хи!
– Коронавирус! – рассмеялся Макар Верещагин. – Ловко!
– Это в довершение маскировки, – пояснил Алексей. – Мне бы сразу догадаться. Почерк-то не совпал. На конверте предназначенном Таисии Маврушкиной писала Маргарита Терентьева. А на моем – Альбина Андреевна. Но вы-то, Анжела, не могли этого знать! Мать вас не посвящала в такие подробности. Я так сказал, и вы с этим согласились. Потому что на сделке вас не было. И угодили в ловушку. Почерк на конверте не мог совпасть по единственной причине: человека, который писал на конверте Таисии Маврушкиной, здесь сегодня просто-напросто нет. Вот вам и разгадка! Так я заподозрил подмену. А Наталья Трухина мне открыла глаза.
– Я? – удивилась та. – Интересно, как?
– Вы сказали, что Марго не нравилось имя Анжела, которое дал ее дочери отец. И она звала ее Лялей. А в беседе со мной псевдо-Маргарита именовала себя Энджи. Да еще сказала о Юле Свиягиной: старуха. Так могла сказать только женщина, которая намного моложе. Плюс Анжела смешалась, когда я спросил о любовнике ее матери. Правду сказать? Тогда выплывет конфликт между ними. Вот Анжела и придумала мужчину одного возраста с матерью. Скажите честно, Энджи, ее любовник уехал из России? Сейчас ведь пандемия. Город грозятся закрыть. А у него, небось, и гражданства-то нет. Мне Наталья все рассказала, – сослался Алексей на Трухину. – Вот вы и не забеспокоились, что вашу мать хватятся. Только два человека могли ее с упорством разыскивать: ее любовник и Шажков, который претендовал на часть украденных денег. Но господин адвокат затаился.
– Я честное слово, была не в курсе! – закричала Наталья Шажкова.
– Следствие разберется, – вздохнул Алексей. – Мне же осталось узнать одно: где труп? Анжела? Опера уже едут к вам на квартиру, – соврал он.
Анжела вздрогнула:
– Он не там! Не весь.
– Что значит: не весь? Ах, да, вы же расчленили тело. Что-то уже вывезли?
– Голову, – еле слышно сказала Анжела. – Остальное не успели. Часть у нас в квартире, часть в маминой морозильной камере, – и она разрыдалась.
В этот момент в коридоре, за дверью, раздался топот ног.
– Вовремя, – кивнул Алексей, и распахнул дверь: – Андрей, заходи!
– Ты что, сквозь стены видишь? – хмыкнул тот. И, еле втиснувшись в переговорную, спросил: – Ну и где труп?
– В трех местах. Частью в лесу, частью в квартире у убитой Терентьевой, а часть вот у нее с мужем, – кивнул Алексей на Анжелу.
– Так это, выходит, не шутки? – удивился Андрей.
– Да какие тут шутки! – присвистнул Кит. – Где деньги-то, а?
– Анжела, где деньги? – посмотрел Алексей на дочку Марго. – Вы ведь не успели их потратить?
– Нет. Когда? – горько усмехнулась Анжела. – Они у нас дома. Миша их взял. Сказал: незачем ни с кем делиться. Мы хотели уехать в Крым. Там тепло. Домик у моря купить, – Анжела всхлипнула. – А мамину квартиру сдавать. Все равно скоро всех запрут по домам, что делать-то в этой Москве? Лучше уж у моря переждать, когда весь этот кошмар закончится, в тепле и на свежем воздухе. Дачи у нас нет, а торчать в этой маминой хрущобе нам и до этого не хотелось. Ну, сбагрила бы она нас в однушку на окраине. Это разве жизнь? Мы к морю хотели. А тут вдруг эти шальные деньги. Вот Миша и сорвался. Маму бы долго еще не хватились. Мы бы успели уехать. Главное было – выбраться из Москвы. А там все будет забыто и похоронено, не до нас.
– Да, этот коронавирус кому-то на руку, – покачал головой Алексей. – В самом деле, все только об этом и говорят. Ожидается всеобщий локдаун. Ну, кто будет искать пропавшую женщину? Если родственники не заявят. Любовник Марго этого сделать не сможет, он не гражданин и вряд ли скоро вернется в Россию. Если вообще вернется. Шажкову это невыгодно. Он организатор преступления. Только вы, Анжела, могли заявить о пропаже матери. Как вы, интересно, собирались выкручиваться потом, когда город откроют? Хотя… мало ли людей пропадает? Времени у вас было полно, в связи с этим локдауном.
– Кончай треп! Поехали за деньгами! – вскочил Кит.
– Постойте, – Верещагин тоже поднялся. – А как быть с квартирой, которую я купил?
– Да твоя она, не бзди, – хмыкнул Маврушкин.
– Но…
– Кит, отдай им ключи, – тихо попросила Тася. – Хватит уже. Домой поехали, дочки ждут.
– Деньги точно все целы? – посмотрел Маврушкин на Анжелу. И швырнул на стол ключи, которые тут же взял Мишаня Трухин. Жена не успела ему помешать.
– Да подавитесь! – с ненавистью сказала Анжела. – Вы тут все миллионеры! Вам государство все дало! Хаты московские, которые бешеных денег стоят! А нам что делать, тем, которые родились, когда СССР уже развалился?!
