Сердце Изабель дрогнуло, она села рядом с королевой и обняла ее.
— Может, у тебя как раз то самое время месяца?
— Время месяца?..
— Я просто не знаю, как вы это называете. В мое время…
Бабах!
— То есть в моих краях, я хочу сказать, это называется месячные. Менструации. Ну, те дни, когда у тебя… кровотечение, снизу.
— Да, дни как раз те самые.
— Ну вот, видишь? Гормоны разбушевались.
— Кто такие гормоны? Это какие-то люди, которых я не знаю?
— Ну… не те, с кем ты захотела бы познакомиться.
Гиневра тихонько икнула, уткнувшись в грудь Изабель.
— Откуда ты столько всего знаешь? И как ты вообще можешь это знать?
— Поверь, Гвен, я знаю. Все мои друзья в курсе, что в такие дни мне лучше под руку не попадаться.
Королева хихикнула.
— Правда?
— Правда. Давай вернемся в мою комнату и попросим Мэри приготовить чай. Скорее всего, с петрушкой, шалфеем, розмарином и тимьяном.
Гиневра отодвинулась и посмотрела на нее.
— И что, поможет?
Изабель пожала плечами.
— Другим помогает. Должно и тебе помочь.
— А потом велим принести вина.
— Что ж, и это может пойти на пользу.
Изабель пришлось едва ли не тащить Гиневру к своей комнате. Когда они добрались, Мэри уже хлопотала, готовя ванну.
Девушка выпрямилась, в страхе переводя взгляд с королевы на графиню и обратно.
— Прошу прощения, мэм! Я просто… готовила ванну, и все. Я вернусь, когда позовете.
— Мы хотим чая, Мэри, — сказала Изабель.
— Мне очень жаль, Мэри, — заговорила Гиневра, — что я испортила веселый день. И не чая нам надо, а вина.
Изабель подумала, что вино — это как раз последнее, что нужно Гиневре, но переубедить женщину в критические дни… Она кивнула Мэри, произнеся одними губами: «Извини!»
— Вино красное или белое? — спросила Мэри.
— Оба, — решила Изабель. — И еще, пожалуйста, прихвати сыра и мяса и много-премного хлеба, чтобы хоть как-то смягчить последствия.
Мэри быстро присела. Изабель повторила реверанс, и девушка поспешила убежать, пока не началось очередное соревнование и хохот.
— Мне, похоже, не взобраться на эту кровать, Изабель! — пожаловалась королева.
— Почему бы не устроиться прямо на полу, Гвен? Мы можем поболтать, как подростки.
Гиневра, не споря, соскользнула на пол.
— Ну что такое со мной происходит, Изабель?
— Поверь, утром ты будешь чувствовать себя гораздо лучше.
Впрочем, может быть, только через пару дней… потому что здесь нет подходящих лекарств.
— Или очень скоро.
Мэри была так сосредоточена на подносе, нагруженном до отказа, что едва не налетела на короля Артура. Она резко остановилась, поднос угрожающе накренился.
Девушка попыталась присесть, бормоча извинения.
Король помог ей удержать поднос, а потом и вовсе забрал его из рук Мэри. Его улыбка могла бы сбить с ног быка, так показалось бедной девочке.
— Все в порядке, Мэри. Извини, что напугал тебя.
— Королева ушла из швейной, король Артур… если ты туда идешь.
— Нет, не туда. А что, надо было?
Похоже, Лили не удалось его найти.
— Нет, уже нет, сэр… Я… сэр… прости меня, я такая неловкая.
Артур усмехнулся.
— Никто не винит тебя в неловкости, Мэри. Это я виноват.
Он посмотрел на поднос, где стояли два кубка, два кувшина вина и множество тарелок с мясом, сыром и хлебом.
— Ты идешь к графине Изабель?
— Да, сэр.
— У нее встреча с кем-то?
— Да, сэр.
Мэри не часто бывала в компании короля, но прекрасно знала, как выглядит мужчина, услышавший неприятную новость. И Артур сейчас выглядел именно так — он стиснул зубы, уставился в пол… очень похоже на Джеймса в те два раза, когда Мэри отвергала его предложение.
Мэри сочувствовала королю и очень надеялась, что не предаст графиню!
— У нее там королева, сэр.
Погасший было свет в его глазах вспыхнул вновь.
— Она с Гиневрой?
— Да, сэр.
Мэри во второй раз за день доставила радость господам. Вот уж счастливый денек выдался! Ей не терпелось найти Джеймса и рассказать ему обо всем.
— В таком случае, Мэри, я сам донесу этот поднос до двери.
— Но, сэр!..
— Тсс! Мы очень, очень осторожно подойдем к комнате. И я уйду сразу, как только ты войдешь. Они и не узнают, что я был рядом.
— Но я не могу отдать тебе поднос, мой король! Это моя работа.
— Мы никому не расскажем, — сказал Артур, хитро улыбаясь, — К тому же Джеймс не простит, если я не буду обращаться с его невестой как с настоящей леди.
— Я не леди, милорд. Я простая служанка.
Они вместе пошли по коридору, и король заявил:
— Все, кто служит в Камелоте, и мужчины, и женщины, — все они лорды и леди, и никак иначе.
Мэри улыбнулась.
— Ты и моя госпожа Изабель просто как хором говорите. Она то же самое твердила час назад в швейной комнате — ну, что со всеми в замке необходимо обращаться с уважением.
— Она так сказала?
— Она просто чудо, сэр. Она всегда так добра и щедра ко мне и, по правде говоря, постоянно меня смешит.
— Да, понимаю… она безупречна.
— Ну…
— Найди в ней хоть один недостаток, Мэри.
Девушка замялась. Артур посмотрел на нее с усмешкой.
— Ну же, вперед! Говори!
— Она очень придирчива к предметам, которые я ей приношу для того, чтобы чистить зубы и освежать дыхание. И все бормочет о каком-то «Листерине», и хочет иметь какую-то зубочистку.
Мэри остановилась в нескольких шагах от комнаты графини.
— Наверное, я лишнего наболтала. Мечтаю, чтобы графиня мне верила, а сама…
Король улыбнулся.
— Если ты рассказываешь только о том, как графиня любит ухаживать за зубами, — разве это не преданность?
— Да больше-то и нечего рассказать, сэр. Хотя должна признать, найдись что-нибудь другое, я бы об этом промолчала. И даже просить прощения за это не стала бы, даже если бы ты меня расспрашивал. Если бы…
