— Мордред и его отряд поймали на эту уловку десяток пленников.
— Круто! Будем надеяться, многие захотят остановиться и попробовать лепешки и медовый напиток.
— Это воины, рвущиеся в сражение!
— Ну и что? Даже мужчины, рвущиеся в сражение, иной раз хотят есть и пить.
— Мордред ужасно горд, должен сказать. Мне кажется, он себя чувствует так, словно совершил небывалый подвиг.
— Так и есть. И это для него полезно. Но сейчас у меня возникла другая мысль.
Король насторожился.
— Интересно, почему меня это сразу начало беспокоить?
— Потому что ты привык к традиционным войнам, где все решается количеством пролитой крови, и не освоил искусство мошенничества.
— И какое мошенничество теперь у тебя на уме?
— Ну, это не совсем обман, это форма обороны.
— Что же она собой представляет?
— Нужно разжечь огромный огонь. Огромный.
— Эй, я не собираюсь сжигать Камелот, Изабель!
— Нет-нет, я имела в виду — не здесь. Где-нибудь в лесу, чтобы перегородить тропы, ведущие к Камелоту. Те враги, которые окажутся не настолько глупы, чтобы пробовать наши замечательные угощения и напитки, обязательно остановятся перед стеной огня. Эту идею подал мне ты, когда сказал Ланселоту, что незачем разжигать огонь, если не уверен, что сможешь его остановить.
— Король Артур посмотрел сверху вниз на эту женщину, на эту изумительную женщину…
— А сама ты чем будешь заниматься?
— Постараюсь не дать им просочиться к замку. Поверь, Артур, ни шиша с женщинами не случится в этой войне!
— Что-что?..
— Не обращай внимания, это просто шутка.
— Ты очень странная женщина, Изабель.
— Но ведь как раз это тебе и нравится.
— Но ты меня постоянно сбиваешь с толку.
— Зато со мной не скучно.
— О да, графиня Изабель, вот уж это верно так верно!
И снова он поцеловал ее, так же страстно, как несколько часов назад. А потом взял за руку и проводил обратно.
— Куда ты отправишься? — спросила она.
— Разжигать огонь. А ты возвращайся к составлению планов. Хотя круглый стол изначально предназначался совсем для другого. И кстати, ты меня любишь, на случай если тебе нужно об этом напоминать.
— Я люблю, и напоминать не надо.
Изабель шагнула к столу, а король Артур сказал ей вслед:
— Я люблю тебя.
И тут же:
— Ох да что ты тут болтаешься, Фредерик? Я не тебе это сказал, а ей!
Глава двадцать шестая
Сражения, слава богам, так и не случилось.
Ни единый меч не был выхвачен из ножен, ни единая стрела не взлетела в воздух. На следующий день после неудавшейся атаки врага люди короля Артура прочесали окрестности и нашли множество мертвых тел, причем одно из них оказалось телом Ричарда из Фремонта. Эта жирная свинья ни за что не упустила бы возможности съесть и выпить хоть что-нибудь.
Изабель, Мэри, Дженни и Гиневра собрались в спальне графини. Мэри пыталась привести в порядок безжалостно обрезанные волосы Изабель.
Дженни и Гиневре тоже нужна была ее помощь, потому что и они, заодно с Мэри, пожертвовали свои волосы на изготовление фальшивых кос.
— Тебе никто этого не скажет, кроме меня, графиня, — заговорила Дженни, — но женщины в замке очень разочарованы, что им не удалось дать по башке хотя бы одному негодяю.
— Мы можем только радоваться этому. Но я дам по башке тебе, если ты не станешь звать меня просто по имени. Лучше сдавайся, Дженни, — сказала Мэри, причесывая Гиневру, — Тебе все равно ее не переупрямить. Изабель возьмет тебя измором.
— А мне было бы приятно, если бы ты называла меня Гвен.
Дженни застыла на месте.
— В чем дело? — спросила королева, оглядывая всех по очереди. — Я уже просила об этом вас, теперь прошу и Дженни. В чем дело-то?
— Ты же королева… — прошептала Дженни.
— Которая сидит на полу и смеется вместе с другими женщинами и мечтает подружиться с ними.
— Мэри, — сказала Изабель, — убери-ка подальше свою бритву.
Мэри отшатнулась, отведя руку с бритвой в сторону. Изабель наклонилась и крепко обняла Гиневру.
— Ты наша подруга, Гвен. И очень хорошая.
Она выпрямилась и обратилась к остальным.
— А теперь вы! Признайтесь, что считаете Гвен подругой. В конце концов, Мэри, ты ведь рассказала нам про огурцы. Такое возможно только среди подруг.
— Ох, Джеймс помрет на месте, если узнает! — воскликнула Мэри и обняла Гиневру. — Конечно, я считаю тебя подругой, моя королева!
— Мэри! — прорычала Изабель.
— Гвен, — поспешила сказать Мэри, хотя это ей далось с трудом, — Просто нужно немножко времени, чтобы привыкнуть.
— Ничего, мы ведь теперь сестры по огурцам.
Все четыре женщины засмеялись. Они долго не могли успокоиться, держась за животы от хохота.
— Твоя очередь, Дженни, — сказала Изабель.
Она ткнула себя пальцем в грудь.
— Изабель.
Потом показала на королеву.
— Гвен. Ну, вперед, постарайся выговорить это! Или мы начнем описывать два ореха, которые ты можешь обнаружить под огурцом.
Дженни вытаращила глаза, но тут же присоединилась к общему смеху.
— Я готова признать поражение, если мне сначала объяснят, что это значит.
— Ох нет, Дженни, — возразила королева, — Видят боги, эти сокровища ты должна обнаружить сама.
— О, так это будет охота за сокровищами? Я люблю искать клады. И очень хорошо умею это делать.
— Мы должны выдать эту девушку замуж, — заявила Изабель, — Чтобы она могла заняться поиском клада.
— Ее добивается Эштон, — сообщила Мэри, — только она ему отказывает. По крайней мере трижды уже отказала, да, Дженни?
Дженни вспыхнула.
— Да, это так…
— А почему? — поинтересовалась Изабель, — Он тебе не нравится? Я сегодня утром его видела… ну да, это был он… и должна сказать, он очень симпатичный молодой воин.
— Я просто боюсь…
— Чего?
— Я боюсь, что тогда не смогу быть служанкой королевы.
— Что?! — разом воскликнули Гиневра и Изабель.
— Почему тебе такое пришло в голову? — закончила вопрос королева.
— Ты сама так говорила.
