Когда возвращаюсь в город, начинает темнеть. Паркую машину во дворе коммуналки и дальше иду пешком. Миную небольшой парк, в котором достаточно много людей для подобной погоды. Пересекаю проезжую часть, огибаю парапет и спускаюсь к реке. От черной воды сквозит прохладой и сыростью. Миллионами несбывшихся надежд и сломанных судеб. Вижу силуэт. Точнее, спину сидящего. Сомнений ни на секунду не возникает, зрачок привык работать слажено. Сканировать самые незначительные детали. Бля. Если бы я был более талантлив, наверное я мог бы рисовать охуенно реалистичные портреты.
— Дерьмовая позиция, — говорю и приближаюсь ближе, — я бы снял тебя с трёх точек.
— Обломись, я тебя опередил и снял себя сам, — изображает пистолет, прикладывая пальцы к виску.
Сажусь рядом, прямо на бетон. Долго смотрю в мутную темную гладь.
— Дело есть, — говорю наконец.
— Не гони, думал на лунную дорожку смотреть позвал.
Усмехаюсь. Достаю из кармана пачку сигарет, отправляю одну в рот. Этот за словами никогда в карман не лез. Самому тошно от того что задумал, но слабо вижу другой исход развития событий. Чувствую, что с каждым днём дышать становится все труднее. Иногда замечаю ненавязчивое наблюдение. Слишком долго во всем этом варюсь, чтобы недооценивать детали. Стены сужаются, все молчит и ожидает моего просчёта. Приходится действовать на опережение, копаться в грязном белье, как гнилая прачка. Устанавливать свои капканы, туго стягивать аркан.
— Мне нужен трафик. Кто, куда, кому откуда. С чем и почём. Любые детали. Подробности. Имена. Фамилии.
— Я соскочил, — отвечает резко.
— А я тебе и не предлагаю вмазаться по тихой памяти.
Поворачивается в мою сторону, смотрит в глаза впервые за этот вечер. Отросшие волосы падают на лоб, делают ещё уже и без того худое лицо. Темные круги под глазами видны даже через густой сумрак.
— Ты знаешь через кого здесь все. Так может у него и нужно спрашивать? — подозрительно щурится.
— Так может поэтому и не спрашиваю?
Давлю улыбку и выпускаю облако дыма, когда вижу его реакцию.
— Ты ебнулся, Фантом?
— Эшезо Гран Крю пил? — дебильная улыбка, не сходит с моих губ.
Я пролил свет на свои намерения толком их не озвучивая. И меня прекрасно поняли. Это как никогда радовало.
— Пил.
— Не пизди, — хмурю брови.
— Думаешь один узрел ничтожность денег и сливаешь их в помойку?
— Где купить тогда? — загоняю в угол.
— На Обуховской. Полина покупает когда прилетает. Винная академия, блядь.
— Пожалуй съезжу, — поднимаюсь, отряхиваю джинсы в районе коленей. — Тебе сколько времени надо?
— Поглядим, — бросает в ответ.
Не отказывает. Да я и не ждал отказа. Каждый в этом мире в чем-то замешан или кем-то повязан. Из благодарности, или из-за своеобразного долга. Побеждает тот, кто первый набрасывает удавку и наматывает на кулак удила. И пока руки свободны, считаю грешным делом этого не сделать.
Строю маршрут до проспекта Обуховской Обороны и завожу мотор. От Александровского парка примерно полчаса езды, поэтому не спешу. Время позволяет.
Чувствую себя как в нуаре. Гребанный детектив без начала и конца, наполнен липкими прокуренными парадными и застоявшейся гнилью Оккервиля.
Размышляю, что теперь делать с телом, которое свалилось на мою голову. Раньше у меня была какая-то стабильность. Отвечать только за себя всегда проще. Безопаснее. Пока ты не отвечаешь ни за кого — ты считай неуязвим.
Роль няньки не для меня. Ну не умею я быть нормальным. Без обид.
Раздражаюсь от этих сопливых оправдашек. Хотела защиты? Да ок. Посажу на цепь, а чем не защита?
Представляю, как Ягодка стоит на коленях на деревянном полу, а на ее шее красуется ошейник. Настроение улучшается. По крайней мере я успокаиваюсь, что никакой заботы и нежности во мне не прибавилось.
Навигатора сообщает, что мы на месте.
Захожу в магазинчик.
— Эшезо гран крю, — перехожу сразу к делу.
Молодая продавщица сначала хлопает ресничками, а потом кивает. Немая что ли? Или охуела от такого вечернего гостя? Уходит куда-то к полкам и через пару минут возвращается с двумя бутылками.
— Есть 2013 года и 1996.
— То, которое постарше, — обрываю, пока не начала агитировать купить то, что подороже.
Я и сам знаю. Вино не бабы, и чем старше, тем больше хочется попробовать.
— Прекрасный выбор, — выражает одобрение.
Цену не называет, но я и сам вижу во сколько мне обходится секс с официанткой.
Протягиваю карту, а взамен забираю пойло, уже аккуратно спрятанное в бумажный пакетик.
— Приятного вечера. Спасибо за покупку, — улыбается продавщица.
Улыбаюсь в ответ. За такие бабки я тоже надеюсь, что мой вечер пройдет приятно.
Двигаю в спальник. В таких районах всегда ощущаю себя главным героем «Иронии судьбы». Это раньше было невдомёк, хули Женя так жестко все перепутал, теперь вопросов не вызывает. Одинаковые бетонные коробки. А внутри заключены одинаковые Нади. Лица, фигуры, все под копирку. Вообще похрен кого драть. Как в детстве смотрю на картинку и пытаюсь найти десять отличий. То ли мои мозги тормозят, то ли меня где-то жестоко наебывают.
Подъезжаю к высокой многоэтажке, на автомате отмечаю панораму, которая может открыться с крыши. Жители этого города любят крыши, обожают гулять по ним или срываться вниз. Собственно, по настроению.
Успеваю проникнуть в парадную, прежде чем дверь закроется после выходящего жильца. Зажимаю кнопку вызова лифта, вхожу в кабину. Внимание сразу привлекает разлинованная ростовка известных личностей.
Делаю шаг вперёд. Понимаю, что страдаю хуйней, но любопытство перевешивает. Владимир Маяковский. Пытаюсь вспомнить что о нем знаю, и бросаю эту затею. Володя так Володя. Всяко лучше Арнольдов и Людовиков.
Лифт привозит меня на нужный этаж. Перед выходом бросаю взгляд на свое отражение. Слегка небрит. Видок слегка уставший. Ладно, сейчас отдохну.
Длинный коридор заставляет слегка растеряться. Иду в одну сторону и понимаю, что нужная квартира находится все-таки в другой стороне. Как Кот Баюн, блядь. То направо, то налево.
Разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов и в конце коридора нахожу нужный номер хаты. Зажимаю кнопку звонка и прислушиваюсь. Интересно, если бы в моей руке была не бутылка а ствол, я бы смог завалить хозяйку квартиры, прежде чем она сможет сказать «привет»?
Дверь ооткрываетс и я резко приставляю пальцы к ее лбу. Мысленно спускаю курок.
— Ты труп, — усмехаюсь.
У меня получилось бы.
