— Не я, — честно отвечаю.
Полгода назад я жил прекрасной жизнью и знать не знал нихрена про загадочный «Артериум» и его плацебо.
— Спасибо, — облегченно выдыхает.
— За что? — вскидываю бровь.
— За правду.
Я опять хватаюсь за бутылку. Организм прям требует.
— Как тебе мое платье? — она спускает одну бретельку и оголяет плечо.
— Пытаешься соблазнить меня?
— Я просто жду комплимент.
— Платье как платье, — стискиваю зубы, пытаюсь не поддаваться на провокации.
— Ты так галантен, — она смеется и осушает очередной бокал.
Кажется, что Ягодка уже захмелела.
— У тебя когда-нибудь была женщина? — еще один вопрос, которым она шарашит меня, как сковородкой по башке.
— Хочешь проверить?
— Господи, я не в этом смысле, — прикладывает ладони к щекам, — ты такой дикарь. И судя по общению, вряд ли ты в курсе как общаться с девушками.
— Мне похуй, — коротко отвечаю, — главное, что я умею быть убедительным. Еще ни одна не устояла.
— Спорим: я смогу? — тянет ладонь через весь стол.
— Какой смысл от этого спора? Спор интересен тогда, когда выигрыш того стоит. Тебе нечего мне предложить, — аргументирую свою позицию и не забываю подливать вино.
— Я так и знала что ты никогда не жил с женщиной, — переводит тему.
— А как ты вообще себе представляешь жизнь с таким как я? Та, кто на такое поведется — чокнутая. Шизанутая на всю голову. Никто в здравом уме не станет делить квадратные метры с тем, кто запросто может прицелиться и спустить курок.
Не знаю зачем это говорю. Скорее всего вино ударило по шарам и потянуло на откровения.
— Ну я же делю, — возражает.
— Не по своей воле. Мы оба об этом знаем.
— Ты спас меня два раза. Поэтому не нужно выставлять себя хуже, чем есть на самом деле.
— Тебе что-то нужно? Просто не понимаю к чему ты пытаешься задобрить меня. Если хочешь свалить — так сегодня уже был шанс, — перехожу к делу.
— Мою маму нашли в гостиничном номере отеля. Мертвую. Она лежала в ванной, где по версии полиции и перерезала себе вены. В ходе следствия, все показания указывали на то, что она самоубийца...
— Зачем ты рассказываешь мне это? — перебиваю ее.
— Это называется — поделиться своей болью, Леон. У тебя когда-нибудь болело здесь?
Она подходит ко мне и хватает мою ладонь. Прикладывает к своей груди и я слышу бешеное сердцебиение. Наверняка с такой скоростью бьется сердце у птички, которая попадает в силки.
— В номер никто не входил. Дверь была закрыта изнутри.
— Окно?
— Исключено. Девятый этаж.
— Из соседнего номера? — выдвигаю еще одну догадку.
— Соседние номера пустовали в тот день.
— Тогда...
— Тсс, Леон. Я не верю, что она сама это сделала. После того как я вступила в наследство и получила акции в «Артериуме», один из соучредителей настойчиво требовал меня отказаться от доли, — смотрит на меня своими опьяненными глазами, по-щенячьи доверчивыми.
— Они убрали ее специально, — облизывает губы, — тот, кто заказал тебе убийство Садальского, наверняка имеет отношение к смерти моей мамы.
— Даже если и так, — опускаю глаза, чтобы не смотреть на нее.
Так проще быть непробиваемым.
— Тебе лучше забыть это и принять версию, которую выдвинули менты.
— Я хочу, чтобы ты помог мне, — бормочет уверенно, но выглядит смешно.
— И как же? — усмехаюсь.
— Ты найдешь убийцу моей матери, а потом научишь меня стрелять.
— Так, пора спать, — не выдерживаю и поднимаюсь, но Ягодка преграждает мне дорогу.
— А взамен я сделаю все что угодно. Что попросишь. Ты же сам сказал, что тебя интересует выигрыш.
Призывно прижимается ко мне, но это только злит.
— Тебе спать пора. Набухалась и несешь всякую херню, — отталкиваю ее от себя, и хватаю пустую бутылку.
Надо же как развезло.
Выбрасываю бутылку в мусорный бак и иду в ванную. Закрываюсь и достаю из кармана брюк мобильный Ягодки.
Зажимаю кнопку включения и жду пока он заработает.
За считанные секунды приходят несколько сообщений и звонков.
Но больше меня парит только одно. Не свожу глаз с черных букв, пока они не плывут в разные стороны.
Следователь. Шесть пропущенных.
Глава 18. АЛИНА
Леон с самого утра ходит загадочный. Я устроила ему бойкот, а моя голова просто трещит как оголенные провода в луже. Я вчера просила его найти убийцу моей матери. Знаю, глупо. Но что если он поможет?
Сижу на диване, пытаюсь читать одну из тех книг которые находятся в библиотеке этого чертового маньяка.
Начинаю ловить схожие черты между Леоном и главным героем — Гумбертом. Они оба чокнутые до одури.
— Сегодня у нас по расписанию выход в свет, — говорит и швыряет на диван какие-то тряпки.
— Что это?
Отвлекаюсь от «Лолиты», возвращаюсь в реальность.
— Я никуда не пойду, — резко захлопываю книгу.
Читать расхотелось. Почему в его библиотеке такие книги?
— Любишь нимфеток? — язвлю.
Он подходит близко, присаживается на корточки и кладет руку на мои коленки. Внутри все замирает.
— Хочешь, я покажу как я люблю?
Его пальцы скользят по моей коже и когда он касается моих трусиков, я выхожу из оцепенения. Хватаю его руку и одергиваю ее.
— И не надейся, — произношу каждое слово так, чтобы задело поглубже да посильнее.
— Ты думаешь, что привлекаешь меня? У меня даже не встает, когда я трогаю тебя.
— Что еще может сказать мужчина, которого не хотят? — пытаюсь улыбнуться, но внутри вся трясусь от кайфа.
Мне нравится с ним пререкаться.
Нравится чувствовать эту странную опасность.
— Оденешь это и пойдешь со мной. Нет смысла показывать характер, ты все равно сделаешь то, что я захочу. Даже если придется ползти.
— Придумай что-нибудь поинтереснее. Пока что дальше обещаний это не доходило, — пытаюсь держать марку, хоть и знаю что в этой перепалке я проиграю.
Но ведь главное не победа, а достойное участие?
— Хочешь проверить как далеко я могу зайти? — он поднимается во весь рост и теперь от него исходит неприкрытая угроза.
