Сжимаю крепче свою сумочку и делаю шаг вперед. Ворота так же беззвучно закрываются. Внезапно доходит, что дороги назад нет. Мама часто повторяла, что я слишком наивная и доверчивая. Она пыталась научить меня быть хитрой и расчетливой. Привить амбициозность. Она подарила мне жизнь, обеспечила, а я, вместо того чтобы греть свои кости на островах, отдала себя в руки первому попавшемуся убийце. И самое страшное, я не жалела об этом.
Делаю глубокий вдох и направляюсь прямо к дому. Тяжело дается модельная походка по брусчатке, но я держусь молодцом.
Возле дверей стоит фигура и я прихожу в легкий шок от увиденного.
Леон рассказывал, что сама мамаша не встречается с новенькими. Для них у нее в рукаве всегда припрятаны шестерки.
« — Ныкается от лишних глаз, — коротко пояснил он, тыкая указательным пальцем в фото, — но ты эту мразь ни с кем не спутаешь».
Запоздало отвожу взгляд, чтобы отвлечься от наглого разглядывания.
— Че уставилась?
На вид ей под пятьдесят. Но Леон говорил, что ей сорок три. Морщинистая кожа и хриплый голос прибавляют добрый десяток. А белоснежная длинная прядь делает ее внешность запоминающейся. Обычно такие люди опасаются особых примет. Но видимо она не боится никого на этой земле.
— Сумку, — грубо требует, а я крепче впиваюсь в кожаные ручки.
— Я от Хасана, — твержу заученную историю.
— Мне похрен.
Протягивает руку и я неохотно отдаю сумку.
Она раскрывает ее и вытряхивает содержимое на землю.
Оскорбление ли это? Проверка на покорность? В любом случае, на моем лице не дрогнул ни один мускул. Из всего содержимого она выхватывает мой новый паспорт и щурясь, рассматривает его. После этой нехитрой процедуры документ исчезает в нагрудном кармане джинсового комбинезона.
— Как Хасан поживает? — кивает головой приглашая в дом.
— Просил передать что на днях будет партия. Чистая Колумбия.
Сверлю спину мамаши. Худое тело спрятано в мешковатом комбинезоне.
— Это хорошо, — одобрительно кивает.
Леон придумал легенду, которой я тщательно придерживаюсь.
Хасан — драгдилер, с которым Король давно имеет дело. Бизнес Хасана осел белым порошком на всех ветках Питера. Ему доверяют. А спросить обо мне у него никто уже не сможет.
Быстро осматриваюсь чтобы запомнить расположение, хотя со зрительной памятью у меня всегда были проблемы.
Здесь все похоже на обычный бар. Столы, диванчики, большая барная стойка. По периметру расположено несколько шестов для разогрева посетителей. Но сейчас зал пустует и мы проходим вглубь дома, прямо к лестнице.
Она бесшумно ступает босыми ступнями, я же отбиваю шпильками громкое эхо.
Второй этаж напоминает коридор отеля. Но мы идем не в ту сторону, где расположены комнаты, а в противоположную. Там всего две двери. И они существенно отличаются от остальных. В отличии от тех, деревянных, эти изготовлены из стали.
Мамаша достает из кармана ключ и я начинаю гордиться собой. Леон предполагал, что я окажусь в ее кабинете через пару дней. Я же проникла в святая святых этого грязного места как только переступила порог.
— Раздевайся, — командует она, чем вгоняет меня в ступор.
Стою неподвижно несколько секунд.
— Помочь? — она подходит ближе и проводит длинными ногтями по моей щеке.
— Сама, — отстраняюсь и начинаю избавляться от одежды.
Остаюсь в нижнем белье, но жестом она показывает мне продолжать.
— А какая история у тебя? Больной братик или мать?
Слышу в ее голосе насмешку.
— Дядя, — всхлипываю, но не от того что вжилась в роль, а от того что мамка оказывается слишком близко.
— Раздвинь ноги шире. Обопрись на стол.
Ее голос доносится до меня как сквозь толщу воды.
Об этом Леон не предупреждал меня. Не говорил, что меня будет трогать это мерзкое создание. Ловлю волны отвращения, когда она лапает мою грудь, опускается ниже и касается ягодиц.
— В задницу не даешь?
Отрицательно качаю головой.
— С Хасаном не кувыркалась что ли? Я думала, он предлагает только испробованный товар.
— Он обещал приехать навестить, — вру.
— Значит устроим торги. Есть у меня парочку, кто готов башлять за первенство.
От этих слов меня тошнит еще больше.
— Расслабься.
Резкий шлепок и из моих глаз брызгают слезы. Знала же на что шла. Но знал ли Леон? И если да, то что он почувствовал бы когда увидел это все?
— Кончать умеешь?
Киваю.
— Это хорошо.
Она отходит от меня, подходит к длинному шкафу и достает оттуда хлопковый халат.
— Кожа должна дышать, — объясняет, — никакой синтетики.
Но мне сейчас все равно, лишь бы скрыть свое тело от ее нездорово горящих глаз.
— Телефон гони.
— Хасан говорил, что телефон останется при мне.
Не готова расставаться с мобильным. Единственной ниточкой с внешним миром.
— Он тебе здесь не нужен. У тебя теперь новые увлечения и круг общения, — мамка ухмыляется и протягивает ладонь.
Достаю из кармана телефон и отдаю ей. Теперь понимаю насколько серьезно я попала.
Никто не знает где я. Никто не сможет связаться со мной. Без вести пропавшая.
Только он. Но есть ли ему до меня дело? Что если...
От подобных мыслей грудь сковывает спазм. Голова кружится и я понимаю, что это все от дикого, животного страха.
— Откуда ты знаешь Хасана? — задаёт вопрос от которого бросает в дрожь.
Почему-то это мы с Леоном упустили. Придется импровизировать.
— Я работаю... Работала официанткой. Он был частым клиентом в нашем заведении. Сказал, что может подсказать место где я заработаю больше, — вру на ходу, но кажется моя легенда прокатывает.
Мамка кивает и махает головой в сторону двери.
— Покажу твою комнату.
Немного прихрамывая она выходит, а я иду за ней. Сверлю глазами грязно-красный ковер под ногами. Успокаиваю себя. Леон знает где я. Если что-то пойдет не по плану, он обязательно придет за мной.
Ведет меня в самый конец длинного коридора, толкает дверь в комнату.
Там расположены две кровати и один шкаф. На одной из кроватей лежит девушка. На вид лет тридцати, восточной внешности.
— Чувствуй себя как дома, — ухмыляется мамаша и подталкивает в спину.
— Новенькая? — соседка встречает вопросом.
