— В линию стали.
Инга появляется из ниоткуда и сурово следит за исполнением своего приказа.
Становлюсь в самый конец, когда ее взгляд цепляется за меня.
— Вперед, — командует,
— Иди, — подталкивает меня Бахмал, — ослушаешься — хуже будет.
Делаю шаг вперед и теряю равновесие. Больно ударяюсь коленями о жесткий ковер.
— Идиотка, — ухмыляется Инга и хватает меня под руку.
Колени горят огнем, но я все же оказываюсь в строю.
Всегда ненавидела командную игру. Одной было бы проще выпутаться из этого дерьма.
Слезы некстати начинают застилать глаза и размывают зал.
— Давно вы к нам не заглядывали, — слышу заискивающий голос мамки, становится противно.
Вытираю глаза и замираю. Костенею на месте. Если у Горгоны был сын, то я теперь знаю какой у него облик.
Черные джинсы, такой же джемпер обтягивает каждый мускул, руки украшены выраженными венами, виски аккуратно выбриты, кривая ухмылка, небольшой шрам над верхней губой и глаза. Темные, как колодцы. В которых сыро и пусто.
Даня, — пытаюсь сказать, но с губ срывается только хрип.
Не верю сама тому что вижу. Готова списать все на игры разума, помутнение рассудка. На все что угодно, только бы не верить в реальность происходящего.
Он дарит мамке новую улыбку. Весь его облик просто сочится превосходством. Я думала что знаю его достаточно хорошо, изучила вдоль и поперек. И от принятия обратного становится больно. Паника подкатывает к горлу. Не могу сдержать всхлип. Глотаю воздух, который режет моё горло. Это ведь он вывел меня на Короля. Это он был в курсе всего происходящего в моей жизни. И это именно ему я позвонила, когда у меня начались проблемы. Моё состояние не остаётся без внимания. Первой реагирует Инга, посылая мне уничтожающий взгляд. А следом присоединяется он. Вглядываюсь в знакомые черты, а в итоге смотрю на чужого человека. Будто Даня умер, а чернейшее зло вселилось в его тело. Он срывается с места, но очень быстро берет себя в руки. Усмиряет пыл и вальяжно направляется в мою сторону. Не знаю где беру силы сдерживать эмоции. Впиваю в ладони ногти. Пальцы дрожат. Это могут быть последствия наркотиков, или симптомы нервного срыва. До боли закусываю губу, когда он останавливается напротив меня и по-хозяйски берет за подбородок. Комната плывет, вертится, теряет свои очертания.
— Ее хочу, — произносит, и опаляет мое лицо горячим дыханием.
Запах. Голос. Теперь все кажется чужим.
Слышу за своей спиной разочарованные вздохи. Господи, кто-то действительно способен находится здесь и получать от происходящего удовольствие?
— Хороший выбор, Данил Андреевич.
Инга застывает за его спиной. Ее голос пропитан елеем. Лживая, лицемерная мразь.
— Но эта девочка новенькая. Едва ли ей удастся удовлетворить все ваши потребности. Ксения хорошая калька, но с ней ещё работать и работать. Я могу посоветовать вам...
Даня разворачивается в сторону мамки, которая из кожи вон лезет чтобы ему угодить. Мне второй раз за эти несколько минут становится жутко. Инга замолкает. Прикусывает язык. А я не понимаю, отчаянно не понимаю как такое возможно. Мне хочется вцепиться ногтями в его лицо. Содрать маску. Обнажить сущность человека, которого думала, что любила.
— Мою комнату готовь.
— Так все уже готово, Данил Андреевич.
Даня властно кивает и сжимает мое запястье в железной хватке. Буквально тащит меня в сторону, пока я давлюсь рыданиями. Один глоток. Второй.
Что меня ещё ждет? Кто еще воткнет в спину нож по самую рукоятку?
— Твою мать, — рычит Даня, когда с силой швыряет меня на кровать.
Зарываюсь лицом в подушки, путаюсь в холодном шелке и все надеюсь, что это страшный сон. Проснись. Проснись.
— Алина, что это за хуйня? Что происходит?
Он хватает меня, пока я бьюсь в истерике.
— Не трогай меня! Не трогай меня, блядь! Это ты. Это все ты!
Срываюсь на крик, но крепкая ладонь впечатывается в мои губы с нечеловеческой силой. Бьюсь в его руках, теряюсь в пространстве. Он все знал. Он все подстроил. Бьется в висках, пульсирует в венах.
Резкий стук в дверь отрезвляет. Замираю на мгновение.
— Все в порядке? — слышу настороженный голос охраны.
— Я сейчас отпущу тебя, а ты возьмешь себя в руки и прекратишь истерику, — шепчет, вжимаясь губами в ухо.
Отпускает и на ходу стягивает с себя джемпер.
— Нахуй пошел, — открывает дверь и закрывает собой проем.
— Инга просила предупредить. Портить нельзя, — лениво произносит охранник.
— Если я еще хоть слово услышу — хуево будет всем.
Даня хлопает дверью и возвращается ко мне.
Меня трясет от одного его вида.
— Не подходи, — хриплю и протягиваю руки.
— Какого хрена, ты здесь делаешь?
— А ты? Ты с самого начала все знал? Знал, что Король убьет меня, да?
— Что ты мелешь, Алина? О каком, блядь, убийстве идет речь?
Я должен был ему услугу. Он попросил познакомить вас. Ты попросила защиты. Помнишь? Ты сама попросила. И я свел вас.
— Ты знал. Все знал.
Захожусь в немом рыдании, чувствую как верно схожу с ума.
— Так. Я выведу тебя отсюда. Сегодня. Иначе если он узнает, что ты здесь — точно убьет.
— Только если ты не...
Не успеваю договорить, как Даня швыряет со столика небольшой светильник.
— Я должен, твою мать. Должен! Послушай.
Мое лицо оказывается в его ледяных ладонях. Наверное, это должно отрезвлять, но нет.
— Сейчас мы выйдем отсюда вместе. Я выведу тебя и мы улетим. Возьму два билета в Хабару, поедем, познакомлю тебя с матерью. Заляжем на дно, откроем свое дело. Денег хватит. Слышишь? Алина?
Качаю головой и смех вырывается из глотки.
— И жить в постоянном страхе? Это ты предлагаешь? Сначала подставляешь, а потом пытаешься спасти? Знаешь, давным-давно слышала такую поговорку: однажды предавший, предаст дважды. Если Король захочет мою голову — ты принесешь ему ее на блюдечке.
Он отталкивает меня от себя. Начинает мерить гигантскими шагами комнату. Я вижу его ярость и растерянность. Если все мои догадки верны, не понимаю что именно выбивает его из равновесия. Или я уже разучилась видеть? Никогда этого не умела?
— А какой выход видишь ты? Желаешь остаться здесь? Обслуживать других мужиков? Ты вообще как здесь оказалась, твою мать?
Опирается руками о кровать. Заключает в клетку.
— Какого хера ты здесь, Алина?
