Рукава были закатаны по локоть, очень небрежно и не аккуратно, рубашка была вся в измятых полосах, а галстука вообще не было. Зато, в руках была бутылка.
— Нет, — он поморщился, будто его разочаровывало то, что он видит.
Он ткнул пальцем в грудь Миры, и отрицательно помотал головой.
— Дмитрий Николаевич. Для тебя.
Он махнул рукой, и легко отодвинув девушку, прошел в квартиру.
— А где мама? Сейчас устроим тихий семейный ужин.
Он рассмеялся, закидывая голову, и сделал из бутылки большой глоток.
— Она… Улетела, — хрипло произнесла Мира, с тревогой рассматривая мужчину. Что с ним? Он не был похож на того, кто бездумно бухает без повода. Значит, повод был?
— Все мужики, когда напьются, идут к шлюхам. Их не тянет домой или к своей женщине, — пояснил Митя, заваливаясь на диван, — а меня тянет. Я идиот, да?
Не закрывай!
Он вскочил с дивана, придерживая рукой дверь, и выглядывая в большую, ярко освещенную парадную, по ступенькам которой уже поднимался мужчина, с какой-то тёмной сумкой, которую он молчаливо протянул Мите.
— Садись, покажу.
Митя закрыл дверь, усаживая Миру на диван, и присев на корточки, занялся сумкой. Она смотрела на него с немым вопросом, и чувствовала себя слишком глупой, для того, чтобы что-то говорить. Едва замок открылся, оттуда вылезла белая голова, скорее похожая на одуванчик, абсолютно круглая и пушистая, с крохотным розовым бантиком на макушке, а потом и появилось остальное тело щенка, маленькое, но достаточно упитанное и пушистое. Просто белоснежный комок, без лап и хвоста.
— Смотри, акт первый, мой идеальный вечер, — проговорил Митя, оставляя бутылку на столе, и скрываясь в коридоре. — Я прихожу с работы домой, а там…
Он снова появился в комнате, опираясь о дверной косяк.
— А там моя любимая жена, и щенок, радостно бегут меня встречать. Можно, конечно, что и вместо щенка ребёнок, но тут уж как кому нравится. Кто-то на противозачаточных.
Митя хмуро посмотрел на ошарашенную Миру, в ногах у которой забился белоснежный ком. Она все еще не понимала, что происходит. О собаке Мира мечтала давно, только никогда не могла себе ее позволить, опасаясь, что однажды просто забудет ее покормить, и она умрёт с голода. Мира даже не помнила, кормила ли она сегодня рыбку…
— … А в доме пахнет рыбным пирогом, обожаю рыбный пирог, такой мама пекла на праздники, и моя жена кладет мне кусочек. Потому что она дома, и меня ждет, не тусуется в клубах, не проводит время со всеми с кем только можно, лишь бы не со мной. А потом садится ко мне на коленки, и я испытываю такой кайф…
Митя опустился на диван, перетаскивая Миру на себя, утыкаясь носом в её шею, обхватывая руками талию, лаская бедро…
— И понимаю, что этот день прожил не зря. Что очередная выгодная инвестиция которая обогатила меня чуть ли не вдвое, спустится не на капризы избалованных шлюх, а на покупку маленького уютного домика, где нибудь на краю света.
— У меня нет рыбного пирога, — тихо произнесла Мира, боясь спугнуть атмосферу, витавшую в воздухе.
Еще совсем недавно она была холодной, тяжелой, будто туча, которая наполнена тяжелыми ледышками, которые вот-вот и упадут прямо на голову, а теперь…
Она шумно вдохнула, набирая этот сладкий, уютный запах, потому что боялась, что все развеется. И туча снова повиснет над ней.
— И даже нечем покормить щенка, — она нежно погладила Митю по волосам, — из меня получится плохая жена.
Теперь, она частично понимала, о чем говорил Ян. Она прямо сейчас хотела послать его куда подальше, и пойти за Митей. Куда угодно. Минутная слабость?
— Это все потому, что у тебя не было меня. Все изменится, — он коснулся губами ее уха, ощущая, как тело в руках отозвалось дрожью.
И он надеялся, что эта дрожь была приятной.
— Я назову его Тим. Это почти как Митя, только наоборот, — улыбнулась Мира.
— Это девочка, — поморщился Митя, указывая на розовый бантик.
— Ну тогда, назову ее Мими, Митя, Мира, — вместе Мими.
— Скажи, что все что я здесь наговорил, бывает в жизни, что это не мечты стареющего придурка.
— Такой как ты, может позволить себе что угодно, я не понимаю, если честно, почему у тебя до сих пор есть мечты, которые ты не осуществил. Любая пойдёт за тобой…
— У меня такое ощущение, что ты говоришь не о себе, — он запустил ладонь под кофточку, лаская шелковую кожу. — Любые это не интересно. Хочу свою. Чтобы ты стала только моя. Такое бывает?
— Я не могу ответить на этот вопрос, — Мира растерянно пожала плечами. — Ложь даётся мне сложно, и прошло слишком мало времени для таких обещаний. Возможно ты сам ещё сто раз передумаешь.
— У меня есть друг. Мы дружим очень давно и эта дружба, наверное, старше тебя. Он расчетливый, черствый, грубый, в этом мы похожи. Но в один день, все кардинально изменилось. Даже его лицо, как мне казалось стало другим. Он встретил девчонку, которая была полностью чокнутой на голову. Меня это раздражало, я не понимал, как такое возможно, и если бы, верил во всякие привороты и мистику, то подумал бы, что девчонка ведьма. Но теперь, я и сам чувствую подобное. Возможно, вы с ней из одного клана? — Митя усмехнулся, обхватывая ладонью мягкую грудь.
Разве можно было вообще что-то слушать, когда он это делал? Вот и Мира уже не чувствовала, прикрыв от наслаждения глаза. Ей было приятно, легко и свободно. Она бы осталась здесь и сейчас навсегда.
— Меня бы ни один клан не взял, — выдохнула она.
— А я бы и не отдал.
Митя развернул ее к себе, целуя в губы. От него пахло сигаретным дымом и алкоголем. Но это не отвращало. Наверное, он пил из-за неё. И возможно, Ян все врал. Может быть, он и не был таким плохим? У каждого человека своя правда. Каждый рассказывает свою историю по-своему.
— Ты делал когда-нибудь кому-нибудь зло?
Мира первая прекратила поцелуй.
Хотелось все выяснить, услышать и его версию, но это было так сложно, учитывая то, что нельзя было называть имен и вызывать подозрений. Мира очень хотела, чтобы Митя ответил — "нет", и она бы поверила. Вот так просто, без всяких на то оснований. Ей бы действительно стало легче.
— Тебе я точно не причиню зла, если ты сама, первая не атакуешь, — уклончиво ответил он, пытаясь продолжить поцелуй.
— Я не о себе.
— Мы все не святые. И я в том числе. Моя работа, сфера деятельности, требует не всегда чистых и законных действий.
— Ты убивал людей? — Мира посмотрела в его глаза, потому что очень хотелось его разгадать.
— Лично — никогда. Я не пачкаю ни свои руки, ни репутацию, — проговорил Митя, стаскивая с ее плеч тонкие бретельки.
