Мира проснулась с головной болью, и ощущением, что в глаза засыпали килограмм песка. Но сквозь прикрытую дверь пробивалась полоска света и вместе с ней, аппетитный запах. Мира поднялась, чувствуя неприятный озноб, который бывает во время простуды, и прошла на свою кухню.
— Ты вовремя, — обернулся Ян, отставляя в сторону вымытую тарелку.
— Что ты делаешь? — Мира залезла на стул с ногами, глядя как на плите стоит кастрюлька.
— Перцы фаршировал. Сомневаюсь, что у меня получилось так же вкусно, как и у тебя, но я старался.
Мира с удивлением наблюдала за тем, как он открыл крышку, и выложил вначале на одну, а после на вторую тарелку по фаршированному перцу. — Осторожно, горячий.
— Я не голодна.
Она отставила тарелку подальше и грустно улыбнулась.
Это ли не то, чего она хотела совсем недавно? Ян рядом, здесь и сейчас…
— Слушай, у меня для тебя кое-что есть. Не думаю, что это будет приятно слушать, но… Наверное, я должен тебе это включить.
Ян повертел в руках мобильный, будто бы еще колеблясь, а после, зашел в аудиосообщения.
— Да по*уй мне на нее. Я еще за пи*дой не бегал. Разницы никакой нет, внутри они бл*ть, все одинаковые.
Голос был знакомым. Почти родным. Почти. Если бы не все слова, которые лились из динамика. Грязные и ужасные. Позволял ли себе Митя при ней настолько нецензурно выражаться? Точно нет.
— Это обо мне? — она подняла глаза полные слез, и размытый силуэт Яна приблизился к ней.
— Слушай, Мира.
— … Выкинь ее где-нибудь посреди трассы, я е*ал ее истерики. Телефон и деньги тоже забери, пусть за автостоп наяривает, шкура.
— Выключи, — Мира поморщилась не в силах больше этого слушать.
— Это не о тебе, это ещё об одной. Такой же как и ты. Он не разделяет.
— … Что я себе ещё одну шлюху не найду? У мяса все равно короткий срок годности, это протухло.
Запись закончилась, и Мира посмотрела на Яна, сидящего в её ногах.
Он достал из кармана второй телефон, ее, и положил на стол рядом с ней.
— Он звонил уже два раза.
Мира продолжала смотреть на Яна, как-то отстраненно, словно ее и не было в этом теле.
Внутри что-то окончательно сломалось. Мира чувствовала себя игрушкой, попавшей в руки злобному мальчишке, который вначале вырвал их суставов руки, после выдернул волосы, прожег спичкой глаза, и от злости пнул, как футбольный мяч, который ему так и не подарили.
Внутри все так же было зябко, как будто смерть действительно накинула на плечи свое черное одеяние.
Телефон завибрировал снова, и Мира взяла его в руки.
Ее опустошили до последней капельки. Вынули все, что было внутри, и так хотелось чем-то это заполнить. Нет, она не была шлюхой, как говорил Ян, не была мясом, как считал Митя. Она просто хотела любви. С рождения, с детства, хоть на минуту в этой гребаной жизни она хотела чувствовать, что ее кто-то любит.
Мира подняла трубку, не отрывая от Яна своих глаз.
— Через полтора часа буду у себя дома, — проговорила она, не желая слушать, о чем говорили по ту сторону, и сразу же нажала отбой.
— Сейчас нет пробок, часа пол ехать, — хмурясь проговорил Ян, когда она притянула его за голову, ища в обычном поцелуе спасение. Стягивая платье, и ища исцеление в прикосновениях, вакцину в горячем дыхании, и таблетку в резких толчках.
Ей. Просто. Хотелось. Любви.
***
Мира вышла из такси, кутаясь в старую курточку, которую отыскала дома. Машину Мити она увидела ещё как они только въехали во двор. Дверь открылась, стоило ей появиться в поле зрения.
— Мира!
Она опустила глаза в землю, следуя к машине, и обхватывая себя руками.
— Позволь, я все объясню тебе…
Мира подняла на него заплаканное лицо, и заметила, как между бровей мужчины, пролегла морщина. Он огорчился? Да ладно.
— Выходи, — крикнул он, ударяя ботинком по колесу машины.
Дверь открылась и оттуда показалась ещё одна девушка. Тушь размазалась по ее лицу, очевидно, что она тоже плакала.
— Говори, — скомандовал Митя, и девушку передернуло.
— Я обычная шлюха, которая названивает ему, и очень радуется когда он приезжает мною попользоваться. Я очень люблю деньги и дорогие подарки, это все что нужно мне и сотням мне подобных. Но теперь, когда он встретил тебя, ему никто не нужен. Потому что ты не такая как мы.
Мира с ужасом посмотрела на девушку. Она была запугана, в этом даже не стоило сомневаться, как и в том, что текст который она произносила, вряд ли принадлежал ей. Ни одна девушка, какой бы она не была, не скажет о себе такого вслух по доброй воле.
— Ты отвратителен, — Мира скривилась и хотела пройти мимо, но Дима схватил ее за плечо, не позволяя этого сделать.
— Говори дальше, блядь! — громко выкрикнул он, не сводя взгляда с Миры.
— Мы расстались, правда. Мне сказали больше не звонить, прости меня, — девушка рыдала, глотая половину слов, — я не думала, что все так серьезно, я дура.
— Да при чем здесь она!
Мира громко выкрикнула с неведомо откуда взявшейся силой, освобождаясь от цепких пальцев мужчины.
— Ты из-за этого ушла. Из-за звонка. Дай мне высказаться.
— У тебя было время и возможность. Но ты зачем-то притащил сюда свою бабу и разыграл этот спектакль. Браво, простите, что я без цветов.
Мира пошла в сторону дома, и сдерживать слезы уже не удавалось.
Она была уверена, что в будущем, ее ждала бы такая участь, как и эту подружку Мити. Все же одинаковые, верно? Шкуры, мясо.
Она слышала за собой настойчивые шаги, и как не старалась идти быстрее, шаги не отставали.
— Где ты ночевала? Я пробыл под парадной всю ночь, — Митя развернул ее уже около двери.
Так и не получилось скрыться. Не удалось.
— Серьезно? Ты сейчас правда решил устроить мне допрос о том, где я была?
— Малыш, перестань, пожалуйста. Прости, я не думал что эта идиотка станет мне звонить, — он гладил ее лицо, касался своими руками и от этого было противно.
— Зачем ты устроил все это? Она то здесь при чем? В чем ее вина? В том, что ты забыл ей сказать, что она тебе надоела?
— Я просто хотел, чтобы ты мне поверила! Одних моих слов было бы недостаточно. Мне бы не хватило.
— А мне бы хватило, если бы эти слова были правдой.
— Хочешь правды? — Митя сжал её плечи, сильнее чем следовало, и недостаточно чтобы это было как хотелось. — Правда в том, что я впервые за свою осознанную взрослую жизнь совершаю столько ошибок сразу, и все потому, что в моих мозгах, завелись насекомые. Тараканы, бабочки, х*й знает, как это зовётся.
