— Твой телефон недоступен.
Коротко и холодно. Как всегда. Наверное, именно сейчас, Мира полностью осознала, что она не нужна ему.
— А ты и не звонил, — она стояла, с одним желанием: бежать.
— Я с ее телефона звонил. Каждый день.
Ян подошел ближе, обхватывая своей рукой ее тонкое запястье, — пойдем поговорим.
Он повел девушку в дальнюю комнату, которая была спальней Алины.
— Я знаю, что ты была в больнице. Почему? — он усадил ее к себе на колени, нежно поглаживая по плечу.
— Чуть не умерла от того, какой этот мир прекрасный.
— Ну а что сказал доктор?
— Ян, какое это имеет значение?
Она встала отходя к окну. Предательница с обеих сторон, как-то не самое достойное звание.
— Ты спрашивала много раз, что в итоге должна сделать с Митей, и как долго это будет продолжаться, — проговорил Ян, опуская руки на пустые колени.
— И ты затянул с ответом.
— Не веди себя так, будто мы чужие, — он подошел сзади, обхватывая ее руками, утыкаясь носом в макушку.
Ей так долго не хватало этих объятий, она так долго барахталась в ледяной воде в полном одиночестве, что как-то научилась обходиться.
— Ты должна его бросить. Всего-то лишь, — проговорил Ян, играя носом с ее ухом. — Сказать ему что он тебе не нужен, и нужен никогда не был. Что ты наигралась, и больше не видишь в нем нужды.
Ян запустил ладони под ее свитер, лаская теплыми пальцами кожу.
— Вот и все, Мира, все проще некуда.
— Я не буду его бросать.
Чёткий, осознанный ответ, сбил мужчину с толку.
— Что это значит? — он развернул ее к себе, прожигая диким взглядом.
— Это значит НЕТ. Я не буду его бросать.
— Поясни уж тогда. Я думал, что мы с тобой все порешали в прошлый раз. Думал, что ты умная девочка.
— Надоело мне, Ян, быть умной девочкой, — Мира поежилась, когда его руки отпустили ее.
Вот уж действительно правду говорят, что когда не можешь выбрать, то нужно бежать от двоих. Бежать со всех ног.
— Я не прошу у тебя ничего такого. Не прошу подставлять, убивать в конце концов, — Ян замельтешил по комнате, словно загнанный в клетку зверь. Злой и голодный.
— Ты же знаешь, что он ни тебя, ни других людей, в х*й не ставит. Откуда такая жертвенность?
— Если бы не ставил, то ты бы не просил о таком. Не просил бы предать его. Значит, я нужна ему. И ты это знаешь..
— Нужна. Сейчас. Как игрушка, которая не должна доставлять проблем.
— Да что ты о нем знаешь? С тех пор многое изменилось.
— Ты его защищаешь? — поморщился Ян.
— Хватит вести себя как ребенок, он не твой папочка, на которого ты обижаешься, из-за того, что тебя недооценили. Живи дальше, Ян. Оставь свои глупые обиды в прошлом. Жизнь не стоит на месте, хватит пытаться что-то ему доказать.
— Я б*ядь сейчас не понял, — проговорил он повышая голос. — Ты реально считаешь, что я какого-то х*я, сейчас в эту секунду начал нуждаться в е*аном психологе?
— Ну должен же хоть кто-то открыть тебе глаза, и сказать что после драки кулаками не машут. Смирись.
— Смириться? — Ян подошел ближе, хватая Миру за локоть, — а ты уже смирилась? Например с тем, как тебя цинично вычистили в больнице?
— Что ты несешь, — Мира попыталась вырвать руку, но у нее ничего не получилось.
— Я же сказал, ему нужна кукла без проблем. Пустая. Беспроблемная. Кукла.
— Ты сошел с ума. Е*нулся окончательно. Хочешь задеть меня и для этого придумываешь всякий бред? Не получится. Я уже все решила. Это только с твоей стороны ты обиженный, бедный мальчик. Лисеныш, которого злой охотник, решил подстрелить. На самом деле, все знают, какими бывают лисы. Жестокие, хитрые, без каких-либо принципов. Даже сейчас. Ты играешь моими чувствами, и тебе плевать, что творится внутри. Ты видишь цель и идешь к ней. По головам. В тебе нет и капли той собачей преданности ни к кому. И даже, если бы ты узнал, что он меня убил, уверена, ты бы не сильно расстроился. Нашел бы себе новую соседку. Лучшую подругу, да? Только ты не умеешь дружить. И любить не умеешь. Я ввязалась во все это именно из-за этого чувства. Я хотела, чтобы ты меня любил. А ты предал меня, предложил другому. Так не удивляйся, если теперь, я выбираю его, а не тебя. Он бы и не додумался подложить меня под своих врагов.
— А я бы не додумался выдрать из тебя своего ребёнка, а потом провести экспертизу, чтобы точно убедиться что он мой! Какого хера ты не принимала таблетки? Нах*я я их тебе купил?
— Ты псих.
Мира попыталась выйти из комнаты, но естественно ее никто и не собирался выпускать.
— Мира, ты настолько им очарована, или просто беспросветно тупая?! — выкрикнул он ей в самое лицо. — Почитай б*ядь в интернете признаки, я е*у, что бабы чувствуют после такого, это твоё тело, и оно должно подавать сигналы!
— Нет у меня никаких сигналов, ясно? Выпусти меня из комнаты, или я позвоню ему и все расскажу. Дай мне жить нормально! Исчезни, Ян.
Она смотрела на мужчину, который в ярости тер свой затылок. Было больно, и морально и физически, но уж лучше так, чем безбожно врать двоим.
— На деньги что ли повелась, я хз. Не такой я тебя видел, не такой представлял. Да, я скотина, если бы я мог все вернуть назад, клянусь, бл*дь, я бы вернул. Но я не могу.
— А он бы смог…
Мира вылетела из комнаты, чуть не сбив подругу с ног. Подслушивала? Да и хрен с ней. Мира даже не удивилась бы, если бы однажды узнала, что они спят. Вряд ли для Яна есть хоть что-то святое.
— Домой, — она нырнула в машину, которая еще даже не успела тронуться с места.
— Я только собирался отъехать, пожрать где-нибудь. Наелся, — фыркнул мужчина.
— Что я не ясно сказала? Закрой рот и вези домой, тупая скотина, — голос девушки сорвался на крик, а из глаз брызнули слезы, — я расскажу ему. Все расскажу. Как ты ведешь себя. И он уволит тебя. Не будешь больше здесь работать!
Она всхлипывала, ощущая себя маленькой и беззащитной. И только Митя. Только он, мог защитить. От всех. Сам мог обижать, но другим бы точно не позволил. Он не Ян.
— Эй ты полегче, я же тебе дал понять, что многое знаю…
— Да плевала я! Не заметно? Кому от этого хуже будет? Мне? Так что заткни свой рот.
— Интересный поворот, — фыркнул он, отъезжая от обочины.
Мира стиснула зубы, чтобы не расплакаться еще сильнее.
Что он вообще нес, этот идиот? Какие чистки? Она бы наверное помнила, если бы в больнице что-то было не так. У нее просто поехала крыша, от всего происходящего дурдома, и ей немного поправили мозги.
