Йедан вышел, обходя обереги. К повозке его сестры были пристегнуты четыре коня. Он выбрал самого крупного – черного мерина с белым росчерком на лбу, запряженного, но без седла. Йедан вывел его и запрыгнул ему на спину.
– Нельзя верхом чрез обереги! – крикнула Пулли.
– Я и не собираюсь, – отозвался Дозорный, подбирая поводья.
Ведьма испуганно уставилась на него.
– Тогда куда ты?
Йедан почесал бороду, затем развернул коня в сторону ближайших холмов.
Пулли взвизгнула и прыгнула ему наперерез.
– Не покидай дороги, дурак!
– К моему возвращению она должна проснуться.
– Не твори глупости! Они нас могут и не сыскать!
Йедан подумал спешиться и врезать ей покрепче, но вместо этого просто смотрел на ведьму в упор.
– Кто из нас еще творит глупости, – произнес он угрожающе. – Я двинусь им навстречу и, если понадобится, задержу. А вы в это время поднимете мою сестру на ноги.
– А потом будем дожидаться тебя?
– Нет. Как только она придет в себя, вы покинете этот мир. И уж теперь, – добавил он, – вы ей поможете. Ты и Сквиш.
– Да-да, конечно! Мы просто забылись…
– Когда мои солдаты подъедут, скажите сержанту, что их приказ – охранять королеву. Пусть возьмут палатку в кольцо. И хватит оберегов.
– Собери мысли, Ведьмоубивец, – сказала Пулли. – Будь сосредоточен, ибо если отвлечешься, хотя бы на миг…
– Я знаю, – ответил Йедан.
Ведьма подошла сбоку, коснулась ладонью головы мерина и прикрыла глаза.
– Этот подойдет, – прошептала она. – Волевой, бесстрашный. Не давай ему отвлечься…
– В этом, ведьма, я разбираюсь куда больше твоего.
Пулли со вздохом отстранилась.
– Командир не оставляет свой пост. Князь не бросает свой народ.
– А я – бросаю.
Он ударил мерина по бокам. Копыта гулко затопали по утрамбованной земле в сторону от дороги.
Все зависело от того, оклемается ли сестра и хватит ли ей сил вывести беженцев из этого про́клятого места. Князь должен знать, когда пожертвовать собой. Йедан осознавал риск. Если сестра не проснется, если она умрет – тогда да, его уход погубит всех окончательно. С другой стороны, если она в ближайшее время не придет в себя, беженцы так и так обречены. Да, Йедан мог бы пустить кровь себе. Ведьмы уцепились бы за нее и сделали то, что должны, но также попытались бы подчинить его – такова их природа, ничего не поделаешь. Он мужчина, они женщины. Это просто необходимо принять. Гораздо опаснее было то, что они могли утратить контроль над данной им силой. Двух ведьм, даже столь древних и могущественных, явно недостаточно. Чтобы в отсутствие королевы поддерживать сосредоточенность, необходимую для пересечения Галлановой Дороги, требуется десяток ведьм, а то и два… Нет, на Пулли и Сквиш полагаться нельзя.
Сквиш подошла к своей сестрице-ведьме, и они вместе смотрели, как Йедан Дерриг взъезжает на склон ближайшего холма.
– Беда-беда, Пулли. Князь не бросает…
– А этот – бросает. Слушай, Сквиш, быть надо нам осторожнее.
Сквиш потрясла трубкой.
– Кабы мы бросили ее на произволе, как хотели изначально…
– Он узнает. Взрежет ее и увидит.
– Он не вернется…
– Тогда нужна она нам живая, а? Не смочь нам использовать его, как хотели – умен очень, не дастся. Истинно, глядела я в глаза ему; худо с ним будет, Сквиш. И еще прочла я по глазам, будет нам беда, кабы вернется он.
– Не вернется.
– Опасно как. Ей надо вывести нас отсель. Потом что-то придумаем, когда уляжется все – обоих свалим. Или одного, который останется. Но не нынче, Сквиш. Пойдем, покормим ее. Начнем с вина, пусть горло да поразвяжет.
– И без тебя знаю, Пулли. Прочь с дороги.
Спина у мерина была широкая, удобная. Йедан скакал кентером. Впереди холмы заросли травой, а дальше начинался лес из белых деревьев. Ветви напоминают переломанные кости, а листья такие темные, что кажутся черными. Вдоль опушки торчат гранитные дольмены. На углах – борозды, а на гранях – полукруглые углубления. Каждый камень вдвое выше взрослого мужчины, а у подножия лежат черепа.
Йедан натянул поводья и остановил мерина неподалеку от ближайшего дольмена. Вокруг жужжали мухи, конь прядал ушами. Йедан сидел неподвижно, рассматривая жуткие подношения. У хладнокровной расправы всегда хватает паломников. Увы, истинное правосудие не терпит тайн. Паломники это выяснили на себе – последнее, смертельное откровение.
Воздух затрещал, предвещая приближение жуткой мощи; мухи вспыхивали прямо на лету и валились на землю обгорелыми желудями. Йедан почувствовал, как скакун весь напрягся, затем слегка попятился и испуганно фыркнул.
– Тише, – прошептал Йедан, успокаивая его.
Члены королевской династии шайхов владели древним знанием, памятью крови. Истории о древних неприятелях, заклятых врагах неверного Берега. Более, чем остальные, правители шайхов осознавали, что вещи не бывают чем-то одним. Они могут быть и тем и другим, а могут быть и ничем вообще. У каждой стороны есть свои собственные грани, и все равно эти слова неточны. Даже язык пасует перед такими запутанными тонкостями природы.
Силы, правившие этим местом, однако, не были достойны ни малейшего сочувствия в какой бы то ни было форме.
И все же одинокая фигура, вышедшая из леса, так удивила Йедана Деррика, будто у него выбили дух из легких.
– Этот мир не твой, – сказал он, удерживая коня.
– Эти земли приговорены к свершению, – произнес форкрул ассейл. – Меня зовут Покой. Скажи свое имя, странник, чтобы я узнал тебя…
– А затем приговорил?
Высокая, нескладная тварь, голая и безоружная, склонила голову.
– Ты не один. Ты и твои спутники принесли раздор на эти земли. Не задерживай меня. Тебе не убежать от того, что скрыто внутри. Я стану твоей истиной.
– Я Йедан Дерриг.
Форкрул ассейл нахмурился.
– Это не дает мне доступа… Почему? Как ты можешь не пускать меня, смертный?
– Вот такой ответ тебя устроит? – отозвался Йедан и, спешившись, достал меч.
Покой замер.
– Твое сопротивление бесполезно.
Йедан двинулся на него.
– Бесполезно? Почему ты так уверен? Мое имя не дает тебе ухватиться за мою душу. Почему так?
– Объясни мне, смертный.
– Мое имя не имеет значения. Моя истина скрыта в моем титуле и в моей крови.
Форкрул ассейл принял боевую стойку и поднял руки.
– Я узнаю тебя, смертный. Так или иначе.
