Он уже экспроприировал три фургона с надежным экипажем – сейчас их охранял взвод сержанта Аккурата. Возможно, придется взять эти три взвода в долю на черном рынке, но тут проблем не возникнет. Чем больше делишься, тем меньше зависти, а с таким стимулом у солдат будет достаточно мотивации следить за безопасностью.
В общем, все складывалось вполне удачно.
– Эй, а что в этом ларце?
– Гребни, сэр…
– А, для капитана Добряка?
– Так точно, сэр. Личный запрос…
– Прекрасно. Я сам передам их ему.
– Вообще-то, мм…
– Я не только напрямую подчинен капитану, солдат, но и работаю его личным цирюльником.
– А, ну если так, тогда пожалуйста, сэр. Только распишитесь тут… вот на этой восковой плашке. Да, сэр, здесь.
Порес, улыбаясь, достал поддельную печать Добряка – с ходу и не отличишь – и плотно прижал ее к воску.
– Молодец, парень. На таких, как ты, кто соблюдает формальности, вся армия держится.
– Рад стараться, сэр.
Узнав, что летерийский алхимик по его приказу собрал всех новобранцев, Вал обрадовался, но стоило ему окинуть испытующим взглядом четыре десятка еще не совсем солдат, сидящих шагах в пятнадцати от ротной выгребной ямы, как радость быстро померкла. Подходя к биваку, Вал сначала подумал, что новобранцы приветствуют его – оказалось, они просто отмахиваются от мух.
– Баведикт! – крикнул он, подзывая алхимика. – Поднимите их!
Алхимик подобрал свою длинную косичку и отточенным движением свернул ее на макушке, где она и осталась лежать, склеенная жиром. Затем он поднялся с причудливого табурета, который стоял рядом с палаткой.
– Капитан Вал, последняя смесь готова, а полколокола назад мой брат доставил специальные дождевики. Теперь у меня есть все необходимое для рисования.
– Замечательно, – произнес Вал и кивнул на рекрутов. – Это все?
Тонкие губы Баведикта скривились в недовольной гримасе.
– Да, сэр.
– И давно они сидят среди этой вони?
– Давно. Они пока не в состоянии проявлять самостоятельность. В этом все летерийцы: нас приучают, что солдат должен делать только то, что приказано, и точка.
Вал вздохнул.
– Вон там два временных сержанта, – добавил Баведикт. – Те, что спиной.
– Имена?
– Тот, что с усами, – Рассвет. Второй – Соплежуй.
– И кто их так обозвал?
– Некто мастер-сержант Порес.
– Его, я так понимаю, вы не застали, когда забирали новобранцев.
– Их разбросали по взводам, и солдаты там были не особенно этому рады. Поэтому расставание прошло без трудностей.
– Хорошо.
Вал посмотрел на повозку Баведикта, огромную и крепкую, из черной лаченой древесины и с латунной отделкой, затем придирчиво оглядел четырех вороных в сбруе.
– Ты ведь неплохо жил, Баведикт. В который раз удивляюсь, зачем ты здесь.
– Говорил уже: я слишком хорошо увидел, на что способна ваша «ругань» – против дракона, не абы кого! Мои товары разве что на растопку годятся. – Он прервался, покачиваясь на одной ноге, пока второй чесал под коленкой. – Профессиональное любопытство, капитан, – это и благо, и проклятье. Вы, главное, рассказывайте мне все до мелочей, что помните о морантской взрывчатке, а я буду разрабатывать собственные боеприпасы для ваших саперов.
– Моих саперов… Что ж, пойду знакомиться.
– А вот они сами к вам идут, капитан.
Вал обернулся и невольно отшатнулся. На него, обливаясь потом, уверенно надвигались две огромные женщины.
Остановившись, они отдали честь, и светловолосая сказала:
– Капрал Сальцо, сэр, а это капрал Бутыли. Мы к вам с обращением, сэр.
– Слушаю.
– Просим разрешения уйти с того места, где нас разместили. Слишком много мух, сэр.
– Армия на марше и на привале никогда не бывает одна, капрал. Крысы, мыши, накидочники и вороны, вороны и ризаны. У нас, стало быть, мухи.
– Это верно, сэр, – подала голос темноволосая Бутыли, – но ведь не в таких количествах. На десять шагов подальше от ямы, сэр, большего мы не просим.
– Урок первый, – сказал Вал. – Если есть выбор между удобством и неудобством, выбирайте удобство, не дожидаясь ничьих приказов. От недовольства и раздражения вы устанете. Устанете – вас убьют. Если жарко, идите в тень. Если холодно, сбивайтесь в кучку и грейтесь. Только не на посту. Если надоедают мухи, найдите место поблизости, где их меньше. Так, а теперь я спрошу: почему ко мне пришли вы, а не ваши сержанты?
– Они собирались, – сказала Бутыли, – а потом мы с Сальцом подкинули им мысль, что вы мужчина, а мы – шлюхи, пускай и бывшие, и с нами вы обойдетесь вежливее, чем с ними. При условии, конечно, что вы предпочитаете женщин мужчинам.
– Верная догадка и умное решение. Теперь возвращайтесь к своим, поднимайте и ведите сюда.
– Так точно, сэр.
Вал отсалютовал женщинам в ответ и смотрел, как они вперевалочку отходят.
Сбоку пристроился Баведикт.
– Похоже, они не так уж безнадежны.
– Надо их только расшевелить, – сказал Вал. – Найди-ка мне восковую табличку или что-нибудь, где можно записать их имена. Память у меня в последнее время не то, что раньше, – в смысле, до того, как я умер и воскрес.
Алхимик сглотнул, но быстро взял себя в руки.
– Слушаюсь, капитан.
Ничего, заключил Вал, для начала сойдет.
Лостара резким движением вогнала кинжал обратно в ножны и пошла рассматривать племенные диковины, украшающие стену приемной.
– Кулак Кенеб потерял форму, – произнесла она и замолчала.
Адъюнкт, стоявшая в центре зала, не сказала ничего. Лостара продолжила:
– Исчезновение Свища сильно по нему ударило. Одной мысли о том, что его поглотил Азат, достаточно, чтобы сердце ушло в пятки. А тут еще Блистиг твердит, будто паренька уже нет в живых.
Краем глаза она увидела, как адъюнкт медленно снимает перчатки. Лицо Тавор было бледное, вокруг глаз – паутинка морщин. Она похудела, почти лишившись и без того скудных остатков женственности. За горем скрывалась пустота, единственным спутником которой было злоехидное одиночество, и воспоминания, погребенные под холодным камнем. Женщина, в которую превратилась адъюнкт, решила, что никто не займет место покойной Ян'тарь. Последняя нить, связывавшая Тавор с человечностью, была разрублена. Не осталось ничего – только армия, которая сама грозила распасться на части. Но даже это, казалось, не волновало адъюнкта.
– Не похоже, чтобы король специально заставлял нас ждать, – пробормотала Лостара и потянулась к кинжалу.
