– Прекрати, – шикнула на нее Тавор.
– Слушаюсь. Прошу прощения, адъюнкт. – Лостара опустила руку и продолжила без интереса рассматривать диковинки. – Эти летерийцы поработили немало народов.
– Как и любая империя, капитан.
– Думаю, так же и в Колансе. Это ведь тоже империя?
– Не знаю, – ответила адъюнкт и добавила: – Но это и неважно.
– Почему?
Но адъюнкт была явно не настроена развивать мысль.
– Мою предшественницу – ее звали Лорн – убили на улице в Даруджистане. До этого она успела, насколько можно судить, выполнить все поставленные задачи. Обычный несчастный случай – попала в руки грабителей или что-то вроде того. Ее тело бросили в общую могилу с нищими.
– Прошу прощения, адъюнкт, но какая мораль в этой истории?
– Совпадает ли наше наследие с нашими желаниями, капитан? Наши достижения ничего не значат. Судьба не ведет счет прошлым победам, храбрым поступкам и проявлениям доблести.
– Едва ли, адъюнкт.
– И наоборот, нет никакого скорбного списка поражений, мгновений трусости и бесчестья. Воск мягок, прошлое тает и разглаживается, как будто его и не было вовсе. – Тавор на мгновение задержала загнанный взгляд на Лостаре, затем снова отвела его. – Она погибла на улице. Обыкновенная жертва нелепой случайности. Смерть, лишенная волшебства.
Лостара опустила глаза на меч, который Тавор носила на бедре.
– Так с любой смертью, какую ни возьми.
Адъюнкт кивнула.
– Воск тает. Полагаю, есть в этом некое утешение. Крохотная мера… свободы.
И это лучшее, Тавор, на что ты рассчитываешь? Нижние боги…
– Увы, Лорн не в состоянии оценить ценность своего наследия, если вы к этому клоните, адъюнкт. Возможно, в этом скрывается высшая милость.
– Иногда я думаю, что судьба и милость – это одно и то же.
При этих словах Лостару пробрал холод.
– Армия придет в себя, как только выдвинется в поход, – продолжала Тавор. – Я не просто так дала им ощутить хаос на грани анархии. Им и Кулакам Кенебу с Блистигом.
– Поняла, адъюнкт.
– В присутствии короля, капитан, будь добра не проявлять лишнего внимания к своему кинжалу.
– Как прикажете, адъюнкт.
Почти сразу же открылась внутренняя дверь, и в зал вошел король Тегол с канцлером.
– Примите мои искренние извинения, адъюнкт. Всему виной мой седа, впрочем, вам знать об этом не обязательно… – Весело усмехнувшись, он уселся в кресло. – С другой стороны, теперь вы знаете, и я не постесняюсь сказать, какое облегчение в связи с этим испытываю.
– Вы нас вызывали, ваше величество, – сказала адъюнкт.
– Вызывал? Ах да, конечно. Не беспокойтесь, ничего экстренного – по крайней мере, того, что касалось бы вас напрямую. Да и не в Летерасе, в общем. И не сейчас. Седа, соизвольте выйти!.. Адъюнкт Тавор, у нас для вас подарок. В знак глубочайшей признательности.
В приемной появилась и королева Джанат. Она встала сбоку от супруга, положив руку на спинку кресла.
Бугг подошел к Тавор и передал ей лакированную деревянную шкатулку.
В полной тишине Тавор открыла замок и приподняла крышку. В шкатулке лежал заточенный водой кинжал. Рукоять и «яблоко» были простыми, удобными, да и сам клинок, насколько могла разглядеть Лостара, ничем особым, кроме волнистой гравировки, не выделялся. Быстро изучив кинжал, адъюнкт посмотрела на короля.
– Благодарю, государь. Я буду хранить этот…
– Погодите, дайте-ка нам взглянуть. – Тегол поднялся с кресла и подошел. Поднял крышку, затем обратился к Буггу: – Седа, вы не могли выбрать нечто поприятнее? Представляю, как ужаснулся канцлер, увидев такое!
– Весьма ужаснулся, государь. Увы, седа был ограничен определенными рамками…
– Прошу прощения, – вмешалась адъюнкт, – верно ли я понимаю, что это оружие зачаровано? Боюсь, в моем присутствии эта тонкость не будет иметь значения.
Старик улыбнулся.
– Я сделал все, что в моих силах, Тавор из Дома Паранов. Когда положение покажется безвыходным, вспомни об этом оружии.
Адъюнкт почти отшатнулась. Лостара увидела, как последняя кровь отхлынула от ее лица.
– Положение – покажется – безвыходным? Седа…
– Вы услышали меня, адъюнкт, – произнес Бугг, не отводя взгляд. – Когда потребуется кровь. Когда без крови не обойтись. Во имя – и только во имя – выживания.
Тавор не находила, что ответить – Лостара не понимала почему. Если только адъюнкт не знает заранее, что за положение имеется в виду. Знает – и потому смертельно боится этого дара. Адъюнкт, поклонившись, снова закрыла шкатулку и сделала шаг назад.
Тегол хмуро посмотрел на Бугга. Затем вернулся в кресло.
– Желаю вам счастливого пути, адъюнкт. И вам, Лостара Йил. Не забывайте про Бриса Беддикта, у него много талантов. Гораздо больше, чем у меня, это уж точно…
Бугг кивнул.
Джанат похлопала его по плечу.
Тегол нахмурился сильнее.
– Когда будете пересекать королевство Болкандо, слушайте моего брата. Мы очень хорошо знакомы с соседями, так что его советы вам пригодятся.
– Благодарю, государь, – произнесла адъюнкт.
И вдруг настала пора прощаться.
Когда двери за малазанцами закрылись, Тегол посмотрел на Бугга.
– Выглядишь просто раздавленным.
– Не люблю прощаний, государь. В них всегда есть что-то… окончательное.
Джанат присела на скамейку у стены.
– Думаешь, малазанцев мы больше не увидим?
– Нет, – ответил Бугг, помолчав.
– А как же Брис? – спросил Тегол.
Бугг вскинул голову и собрался было ответить, но король жестом остановил его.
– Не надо. Я не должен был задавать этот вопрос. Прости, друг.
– Государь, ваш брат обладает неизведанными… глубинами. Стойкость, нерушимая преданность, честность и, как вам прекрасно известно, некое наследие, потенциал которого мне трудно измерить, но я уверен, что он огромен.
– Ты весьма осмотрительно подбираешь слова, – заметила Джанат.
– Это правда.
Тегол со вздохом откинулся на спинку кресла.
– Как-то сумбурно все завершилось, не находите? Забавного мало, веселого еще меньше. Ты ведь знаешь, как я люблю скакать от одной благоглупости к другой. Мой последний жест на малазанской сцене должен был стать величайшим проявлением драмы, а вместо этого я будто пригоршню золы съел. Фу, мерзость.
– Может, вино смоет этот привкус? – предположил Бугг.
