Своими успехами скипетр не в последнюю очередь был обязан тому, что своевременно перенял лучший опыт летерийской армии. Пехотинцев учили держать плотный строй, а также менять тактику исходя из расклада на поле боя.
Баргастов нужно было гнать вперед, выматывая, пока они не попадут прямо в руки тяжелым пехотинцам, и тогда Белолицые обречены. Интхалас отлично усвоила уроки своего отца.
Сегодня всех их ждет добрая сеча. Сагант снова засмеялся.
Интхалас свое дело сделала, теперь черед Саганта. Надо живо покончить с баргастами – она снова взглянула на приближающуюся грозу – да, поживее. Черным подбрюшьем тучи, казалось, скребли по земле, стелились, будто дым. Но в воздухе горелой травой не пахло – ничем не пахло, и это вызывало смутную тревогу. До грозы оставалось чуть больше лиги, но она быстро приближалась.
Встряхнув головой, Интхалас повернулась к разведчикам.
– Как только начнется бой, мы займем позицию с лучшим обзором. Если кто-то из баргастов прорвется, разрешаю вам догнать и убить их. Вы хорошо постарались: варвары выдохлись и не ждут нападения. А деревня, что они оставили за спиной, уже наверняка в руках скипетра.
Ответом ей стали жестокие улыбки.
– Если получится взять кого-то в плен, – добавила Интхалас, – мы сможем сполна заставить их вкусить ужасы, которым они столь безжалостно подвергли наших невинных родичей.
Лица всадников повеселели еще больше.
Один всадник скрылся по ту сторону гребня, и Бедита охватило смутное беспокойство. Зачем тот ушел? Присоединиться к другому отряду, прячущемуся в лощине? А то, может, за склоном деревня – сотни слабаков, трясущихся от страха?
Бедит медленно поднялся – и в это же мгновение ощутил первый подземный толчок.
Он посмотрел в сторону грозы и не поверил своим глазам. Огромные, клубящиеся тучи вдруг стали подниматься. Между ними и землей стояла стена то ли пыли, то ли дождя. Вопреки ожиданиям, однако, она была не сплошная, а будто бы состояла из множества полотнищ, смыкающихся под невообразимыми углами, и из основания била некая белая пена.
Град.
Но если так, тогда градины должны быть размером с кулак, а то и крупнее, иначе с такого расстояния их было бы не разглядеть. От очередного удара содрогнулся весь холм. Бедит оглянулся на акриннаев – те неслись прямо на него.
Что ж, будем драться под градом и молниями! Запрокинув голову, Бедит издал предостерегающий вопль, подобрал копье и побежал к вниз к Тальту и остальным.
Только он присоединился к своим, как у них за спиной и с двух сторон возникли акриннайские всадники, замыкая кольцо. Выругавшись, Бедит оглянулся на холм, с которого только что спустился. Разведчики по-прежнему были там, но сместились сильно в сторону, и перед его взором предстали первые шеренги пехотинцев. Вокруг роптали сородичи, но из-за грома их криков почти не было слышно. Чеканя шаг, пехотинцы спускались вниз по склону – прямоугольные щиты, острые топоры, железные шлемы с забралами, – и конца-края им было не видать.
Вот она, битва, о которой мы так мечтали. Наша последняя битва. Бедит отчаянно взвыл. Юный Тальт, стоявший рядом, ошарашенно замер.
Однако потом вождь расправил плечи и, подняв меч, указал острием на приближающихся пехотинцев.
– Что ж, покажем им, как дерутся настоящие воины! Нит’риталы! Впер-е-ед!
От шока у Интхалас перехватило дыхание. Баргасты нестройной толпой – вверх по склону – помчались на пехотинцев. Да, дикари крупнее и мощнее, но что они могут противопоставить стене щитов и обрушивающимся сверху топорам?
Интхалас ожидала, что баргасты откатятся, а пехотинцы додавят их, обратят в бегство – и тогда конница сомкнет клещи, засыплет убегающих врагов стрелами, а на выходе из впадины их встретят острые копья.
И никто не спасется.
Над головой гремел гром, сверкали молнии, нарастал чудовищный рев – а Интхалас не сводила глаз с несущихся в бой баргастов.
Дикари вломились в ряды акриннаев. Интхалас не сдержала вскрика, когда первая шеренга была буквально раздавлена обезумевшими гигантами. Свистели мечи, щиты сминались, осколки шлемов подлетали в воздух. Натиск смял первые три шеренги. Звуки рубки смешались со стонами раненых, и легион поддался. Тогда шедшие сзади баргасты стали напирать на тех, кто впереди, продавливая строй дальше. Еще чуть-чуть, и они прорвутся.
Сагант, дожидавшийся врага вместе с копейщиками, наверное, тоже видел это. Численностью пехотинцы превосходили баргастов, но ярость варваров меняла все. День вдруг померк, и ход сражения освещали только краткие вспышки молний на западном небосклоне. Бой превратился в свалку: лучники залп за залпом осыпали стрелами фланги баргастов. Сагант с копейщиками ударил с тыла, но баргасты, похоже, не обращали на это внимания и продолжали переть вперед, прорубаясь сквозь акриннаев.
Их стремление было понятно: разорвать акриннайский легион и открыть путь к бегству. Копейщики увязнут в смятенных рядах пехотинцев, а лучники будут слепо стрелять в темноту, неспособные отличить друга от врага. Наступит хаос, командовать которым будет невозможно.
На глазах у Интхалас легион поддался. Баргасты выстроились в клин и протискивались все дальше.
Если они вырвутся на открытое пространство, то смогут перестроиться и поставить заслон в арьергарде – или даже пойти в ответное наступление, кромсая утративших строй пехотинцев и зажатых между ними конников.
– Все за мной! – крикнула Интхалас своим тридцати разведчикам.
Она повела их вниз по склону – сначала кентером, потом галопом – в обход схватки, чтобы зайти со стороны наиболее вероятного прорыва.
– Как только баргасты пробьют брешь в нашем легионе – мы нападаем. Ясно? Сначала стрелы, потом пускаем в ход сабли. Атакуем острие клина. Нужно навязать бой и остановить противника – любыми способами, хоть заваливая их своими телами и мертвыми лошадьми!
Треть крыла конных лучников выходила из схватки на восток. Они тоже перестраивались, чтобы ответить на угрозу, но не успевали.
Треклятые варвары!
Интхалас, третья дочь скипетра, приподнялась на стременах, не сводя глаз со смешавшихся рядов легиона. Дети мои, ваша мать сегодня не вернется домой. И больше не увидит ваших лиц. Никогда…
От резкого толчка лошади бросились врассыпную. Земля вспучилась, подкидывая в воздух тех, кто на ней стоял. В это же время на западные холмы, полностью их поглотив, обрушилась гроза. Интхалас, с трудом удерживая лошадь, в ужасе смотрела, как ветер вырывает из гряды валуны и острые камни, подхватывает их и…
В ближайшей туче зашевелилось нечто плотное и огромное – в половину неба. От основания, взрывая землю, шла волна. Перевалив через холмы, она покатилась вниз во впадину.
Лавина камней смела целое крыло конных лучников, а потом гигантские валуны – крупнее купеческого фургона – обрушились на смешавшихся в кучу баргастов и акриннаев. Во все стороны летела кровь, внутренности и оторванные части тел.
