Спутанный клубок веточек, волос и комков грязи, лежавший сбоку от загона – и рычавший сам по себе, – вдруг рванулся вперед короткими прыжками и затем взвился в воздух; остренькие зубки нацелились на горло капитана.
Тот взмахнул левым кулаком, перехватив собачонку в полете. Приглушенный хруст, маленькие челюсти схватили пустоту, и хэнская собачка по прозвищу Таракан, резко изменив курс, приземлилась, подпрыгнула несколько раз рядом с Кривым и улеглась, тяжко дыша и высунув розовый язык.
За время этой сцены Добряк и пастуший пес не сводили друг с друга глаз.
– Да провались поводок, – сказал через мгновение капитан. – Плевать на Синн и Свища. Поступим проще. Я достану меч и порублю тебя на куски, пес.
– Не надо! – раздался голос у него за спиной.
Обернувшись, Добряк увидел Свища, а за ним и Синн. Они стояли, переступив порог стойла и глядя с невинным видом.
– Очень кстати, – сказал капитан. – Адъюнкт требует вас обоих.
– Прочтение? – спросил Свищ. – Нет, мы не можем.
– Но пойдете.
– Мы думали спрятаться в старом доме Азатов, – сказал Свищ, – но не получится…
– Почему? – спросил Добряк.
Свищ покачал головой.
– Мы не хотим уходить. Это было бы… нехорошо.
Капитан поднял поводок с петлей.
– Или по-хорошему, или по-плохому, щенки.
– Синн вас поджарит!
Капитан фыркнул.
– Она? Скорее сама сейчас обмочится, судя по ее роже. Ну что, сами пойдете или по-моему? Догадываетесь, как мне больше нравится?
– Азаты… – начал Свищ.
– Не моя забота, – отрезал Добряк. – Хотите поныть, приберегите для адъюнкт.
Они вышли наружу.
– Вас ведь все ненавидят, – сказал Свищ.
– И правильно, – ответил Добряк.
Она встала со стула, поморщившись от боли в пояснице, и поковыляла к двери. Знакомых у нее было мало: только маленькая повитуха, попадавшаяся на каждом шагу в облаке паров д’баянга, от которых слезились глаза, и живущая дальше по улочке старушка, которая почти каждый день пекла для нее что-нибудь. Время позднее, и стук в дверь был неожиданностью.
Сэрен Педак, бывший аквитор, открыла дверь.
– О, – сказала она, – здравствуйте.
Старик поклонился.
– Госпожа, как ваше здоровье?
– Ну, строительные работы мне больше не нужны, сэр…
– Аквитор…
– Я больше не…
– Ваша должность все еще в королевском штате, – перебил он, – и вы по-прежнему получаете жалованье.
– Я дважды пыталась отказаться от того и от другого. – Она замолчала и наклонила голову. – Простите, но откуда вам это известно?
– Мои извинения, аквитор. Меня зовут Бугг, и среди прочего я ныне исполняю обязанности королевского канцлера. Ваши прошения были зарегистрированы и подшиты к делу, а впоследствии отвергнуты мною. – Он поднял ладонь. – Не переживайте, вас не погонят из дома продолжать работу. Вы, по сути, в отставке и будете получать пожизненную пенсию, аквитор. В любом случае, – добавил он, – я пришел не по этому вопросу.
– Да? Тогда, сэр, чего вы желаете?
– Позволите войти?
Она отступила в сторону, пропуская его, заперла дверь и провела гостя в просто обставленную гостиную.
– Прошу, присаживайтесь, канцлер. Я раньше вас не видела, поэтому не смогла связать с добрым господином, который помог передвинуть несколько камней. – Она помолчала. – Если верны слухи, вы когда-то были слугой короля, это так?
– Верно, был. – Бугг дождался, пока она усядется на стул, и сел на второй. – Аквитор, вы на шестом месяце?
Она вспыхнула.
– Да. А это вы в каком деле вычитали?
– Простите меня, – ответил он. – Я сегодня необычайно неуклюж. Ну то есть в вашем присутствии.
– Прошли те времена, когда я пугала кого-нибудь, канцлер.
– Ну что ж, возможно… дело не совсем в вас, аквитор.
– Меня должно успокоить, что вы забираете назад комплимент?
– А теперь вы со мной играете.
– Да. Канцлер, прошу вас, о чем идет речь?
– Думаю, будет лучше, если вы будете думать обо мне в другой ипостаси, аквитор. Вместо «канцлер» могу ли я предложить «седа»?
Сэрен широко раскрыла глаза.
– Ага. Хорошо. Похоже, у Тегола Беддикта действительно был удивительный слуга.
– Я пришел, – сказал Бугг, скользнув взглядом по ее раздувшемуся животу, – предложить своего рода… защиту.
Она почувствовала внутри тень страха.
– Мне? Моему ребенку? Защиту от чего?
Бугг подался вперед, сцепив пальцы.
– Сэрен Педак, отец вашего ребенка – Трулл Сэнгар. Тисте эдур, брат императора Рулада. Но не только.
– Да, – сказала она, – он был моим любимым.
Бугг отвел взгляд и кивнул.
– Существует подобие плиток – оно состоит из Домов, это структура, представляющая различные силы вселенной. И называется она Колода Драконов. В рамках Колоды Домом Тени – в настоящий момент – правят не тисте эдур, создавшие это царство, а новые сущности. В Доме есть Король, пока нет Королевы, а под Королем Высокого Дома Тени есть разнообразные… прислужники. Ими то и дело становятся смертные.
Сэрен слушала, а во рту у нее пересохло. Она смотрела, как переплетаются пальцы Бугга и как он отводит взгляд.
– Смертные, – повторила она.
– Да, аквитор.
– Трулл Сэнгар.
– Рыцарь Тени.
– Похоже, жестоко позаброшенный.
– Не по своей воле и не случайно, аквитор. Эти Дома вовлечены в войну, и война разрастается.
– Трулл ведь не выбирал такого звания?
– Нет. Выбор в таких вещах не имеет значения. Пожалуй, даже сами Господин и Госпожа Дома на деле не столь всемогущи, как считается. То же самое, конечно, можно сказать о богах и богинях. Контроль – иллюзия, обманка, которая льстит надменному бахвальству.
– Трулл мертв, – сказала Сэрен.
– Однако Рыцарь Тени жив, – ответил Бугг.
Ужас нарастал внутри Сэрен, ледяной прилив заполнял ее, топил мысли одну за другой; холодный страх охватил ее.
– Наше дитя, – прошептала она.
Взгляд Бугга стал жестким.
– Странник виноват в смерти Трулла Сэнгара. Аквитор, сегодня ночью Колода Драконов пробудится в этом городе. И это пробуждение – прямой вызов Страннику, вызов на битву. Готов ли он? Хватит ли у него сил на ответный удар? Зальет ли эту ночь кровь смертных? Не могу сказать. Одно я хочу предотвратить, Сэрен Педак: чтобы Странник ударил по врагам через ребенка, которого вы носите.
