– Очень кстати! А то я начинал чувствовать себя тупым. Прошу понять, я не против быть тупым. А вот чувствовать себя тупым – другое дело.
– Да, понимаю, государь. Что ж, вероятно, изначально Колода Драконов предназначалась для гадания – не такая неуклюжая, как плитки, жженая кость, узоры ила, узелки, костяшки, блевотина, дерьмо…
– Ясно, ясно! Прошу вас, добрый сэр, тут же дамы!
– Прошу прощения, государь. В каком-то очевидном смысле Высокие дома Колоды соотносятся с определенными путями и, таким образом, представляют собой как бы окна, позволяющие заглянуть в эти пути – и, разумеется, наоборот, нечто может смотреть с той стороны; вот почему прочтение так… рискованно. Колода не знает препятствий: в умелых руках она может раскрыть узоры и связи, закрытые для глаз смертного.
– Все, что вы описываете, Высший маг, – сказал Брис, – не очень-то совпадает с тем, что произошло на том прочтении.
– Точно так, преда, и это снова возвращает нас к ране – к этому городу. Кто-то ножом вырезал здесь новый узор. Новый – и при этом невероятно древний. Была попытка пробуждения, но то, что пробудилось, сломано.
– И вы знаете, что это был за «кто-то»? – спросил король Тегол.
– Икарий, Похититель Жизни, государь. Поборник, который собирался скрестить клинки с императором Руладом Сэнгаром.
Тегол откинулся на спинку трона и сказал:
– Седа, есть что добавить в настоящее время?
Бугг вздрогнул и поморщился.
– Познания Высшего мага весьма впечатляют, государь. В высшей степени.
Королева Джанат спросила:
– Седа, а можно эту рану излечить? А в противном случае что грозит Летерасу, если она продолжит… кровоточить?
Старик скорчил такую физиономию, как будто отведал что-то отвратительное.
– Летерас сейчас как лужа с взбаламученным илом. Мы слепы, движемся на ощупь и никто не в состоянии зачерпнуть больше, чем пригоршню магии. И эффект распространяется вширь; скоро он поразит магов по всему королевству.
– Высший маг, – сказала Джанат, – вы сказали, что эффект временный. Означает ли это, что излечение неминуемо?
– Большинство ран со временем излечиваются сами, ваше величество. Думаю, излечение начнется… как только мы, малазанцы, прогоним отсюда Худа. Прочтение резко ударило по ране. Полилась кровь, а в данном случае кровь – это сила.
– Ну что ж, – задумчиво сказал король. – Как очаровательно, как любопытно, как тревожно. Думаю, лучше было заняться вопросом пополнения королевской казны. Адъюнкт Тавор, вы желаете снарядить обоз, достаточный, чтобы дойти до Пустоши и, полагаю, пересечь ее. Мы с радостью предоставим вам желаемое по разумным, сниженным ценам – чтобы продемонстрировать нашу признательность за беспримерные усилия по свержению тирании эдур. Далее, мой канцлер уже приступил к необходимым действиям с нашей стороны, и он сообщил, что, по его предварительной оценке, мы сможем удовлетворить ваши требования. На подготовку обоза уйдет около четырех недель, а на оплату, надеюсь, несколько мгновений. Разумеется, снабжением своего эскорта занимается сам Брис, так что вам не нужно об этом беспокоиться.
Тегол замолчал, заметив невольно оторопевшую адъюнкт.
– Да, ваш эскорт. Мой брат настоял, что будет сопровождать вас по землям соседних королевств. Очень просто: ни Сафинанду, ни Болкандо не стоит доверять: они будут предавать и строить вам козни на каждом шагу. Неприятные соседи – впрочем, как и мы были для них не так давно. Я подумываю объявить о королевском проекте: построить самую высокую в мире стену, чтобы навеки отделить наши территории, с изящной отделкой, чтобы смягчить впечатление. Да-да, милая женушка, я, конечно, чушь несу – и да, это было весело!
– Государь, – сказала Тавор, – благодарю за предложенный эскорт, однако, уверяю вас, в нем нет необходимости. Может быть, королевства, по чьим территориям мы хотим пройти, и коварны, но сомневаюсь, что у них получится застать нас врасплох.
Тавор говорила спокойным голосом, и Лостара, хотя не могла видеть, была уверена, что и взгляд адъюнкт совершенно спокоен.
– Они воры, – сказал Брис Беддикт. – А ваш обоз, адъюнкт, будет огромен – земли, куда вы направляетесь, опустошены, – и возможно, даже в самом Колансе вам не найти пропитания.
– Прошу прощения, – сказала Тавор. – Не помню, чтобы я говорила о цели похода.
– А там больше ничего и нет, – пожал плечами Брис.
Адъюнкт ничего не ответила; атмосфера сразу накалилась.
– Преда Брис, – сказал король, – поможет вам охранять ваш обоз по дороге через две страны карманников.
И все же Тавор колебалась.
– Государь, у нас нет желания втянуть ваше королевство в войну, если Сафинанд и Болкандо решат нарушить договор о проходе.
– Одно наше присутствие, – сказал Брис, – предотвратит любые провокации с их стороны, адъюнкт. Прошу, поймите, если мы не сопроводим вас, а вы в результате окажетесь в состоянии жестокой войны без возможности отхода, у нас не будет иного выхода, как отправиться вам на помощь.
– Именно так, – подтвердил король. – Соглашайтесь на эскорт, адъюнкт, а то я задержу дыхание, пока лицо мое не станет самого королевского пурпурного цвета.
Тавор наклонила голову в знак согласия.
– Я снимаю все возражения, государь. Благодарю за эскорт.
– Так-то лучше. Теперь мне нужно получить подтверждение от моих служащих по трем отдельным вопросам. Удовлетворен ли канцлер ходом снабжения войск адъюнкт?
– Да, государь, – ответил Бугг.
– Прекрасно. Уверен ли королевский казначей, что у малазанцев достаточно средств на это предприятие?
– Полностью уверен, государь, – ответил Бугг.
– Хорошо. Согласен ли седа, что отбытие малазанцев ускорит излечение пострадавшего города?
– Согласен, государь, – ответил Бугг.
– Наконец-то консенсус! Просто восторг! Чем займемся теперь?
Поднялась королева Джанат.
– Пища и вино ожидают нас в трапезной. Позвольте мне проводить наших гостей. – И она сошла с помоста.
– Дорогая женушка, – ответил Тегол, – вам я позволяю все, что угодно.
– Я очень рада, что вы охотно принимаете на себя такое бремя, муж мой.
– И я тоже, – сказал Тегол.
Глава шестая
Жуку, который ползет медленно, нечего бояться.
Сафийская поговорка
Покрытый кровью и пылью, Ведит выехал верхом на лошади из клубов дыма, слыша за спиной жалобные вопли и ужасный рев огня, пожирающего трехэтажное здание в центре города. Прочие строения вдоль главной улицы уже рухнули, хотя языки пламени еще лизали почерневшие остовы и ядовитый дым столбами поднимался к небу.
