Бугг прожевал пинкфрут и облизнул губы.
– Женщины? Возлюбленные и бывшие любовницы? Старые знакомые, не знаю. Они.
– Это двор, государь. Для придворных плести интриги да строить козни все равно что для нас – э-э, для тебя – дышать. Необходимость. Причем полезная.
– Так уж и полезная.
– Хорошо, вредная. Но только в том случае, если не получится сделать так, чтобы каждая из сторон сдерживала и уравновешивала другие. Подобный баланс – истинное мерило успеха Королевского разведывательного крыла.
Тегол нахмурился.
– И кто же им машет?
– Королевским разведывательным крылом?
– Им самым.
– Я.
– М-м. И как?
– Летаю кругами, государь.
– Бестолково.
– Как и должно быть.
– Пожалуй, нужно создать второе крыло.
– Зачем это?
Тегол сорвал еще один пинкфрут и стал задумчиво его рассматривать.
– Для противовеса, чтобы лететь нормально. И назовем его Королевским невидящим крылом.
Бугг забрал у него фрукт и тоже рассмотрел.
– Нет нужды, оно уже есть.
– Правда?
– Да, государь.
– Как смешно.
Бугг впился зубами в фрукт и тут же выплюнул.
– Неспелый! Ты это нарочно!
– Не заметил.
Бугг состроил злобную рожу.
Две женщины, которых рябая служанка привела в столовую, разительно отличались друг от друга. Одна – низкорослая и полная, осыпающаяся водопадом крикливых украшений. Ее одежда противилась всякому описанию. Шурк не удивилась бы, окажись, что пигалицу полночи запихивали в расшитые цехинами лосины. Верхняя же часть костюма представляла собой переплетение тонких ремешков, между которыми вываливались складки кожи. Пышность фигуры, судя по всему, говорила о молодости и сладкой жизни. На высоких каблуках девица держалась вполне уверенно, жеманно отставив руку в сторону для равновесия, а бедрами виляла слишком откровенно, будто красуясь перед невидимой толпой ахающих обожателей. Лицом она напоминала Шурк разукрашенных актеров или ораторов: густо-черная подводка, фиолетовые тени с блестками; брови выщипаны; на пухлых щечках ложный румянец поверх слоя белил; на полных губах, опущенных слегка книзу, розово-янтарный блеск. Шелковисто-черные волосы собраны в безумный ворох косичек и заколоты десятками дикобразьих игл с жемчужинами на концах.
У Шурк, видимо, слегка отвисла челюсть, поскольку пигалица одарила ее снисходительной улыбкой.
Следом за этой коллекцией мод о двух ногах шла камеристка – по крайней мере, капитан думала, что это камеристка. На голову выше большинства мужчин, широкоплечая, как портовый грузчик, она была одета в расшитое розовое платье, отчаянно кричавшее о женственности, но не придававшее владелице ровным счетом никакой элегантности. На скулах играли светом стразы, и, заглядевшись, Шурк вдруг поняла, что камеристка на удивление привлекательна: аккуратные черты, глубоко посаженные глаза, полные и чувственные губы. Волосы – настолько светлые, что кажутся белыми – подстрижены почти под ноль.
Высокородная гостья исполнила перед королевой изысканный реверанс.
– Приветствую вас, ваше величество.
Джанат кивнула.
– Добро пожаловать, принцесса Фелаш. Позвольте представить вам Шурк Элаль, капитана «Бессмертной благодарности», морского судна, занимающегося независимой торговлей. Капитан, это принцесса Фелаш, четырнадцатая дочь короля Таркульфа Болкандского.
Шурк поднялась и поклонилась.
– Принцесса, позвольте похвалить ваш наряд. Я мало видела женщин, способных столь изысканно сочетать подобное разнообразие стилей.
Камеристка бегло посмотрела на Шурк, затем отвела глаза.
Фелаш провела себе по волосам, затем изящно отставила руку в сторону.
– Весьма польщена, капитан. Немногие, даже среди придворных моего отца, обладают достаточной проницательностью, чтобы оценить мой исключительный вкус.
– Не сомневаюсь в этом, ваше высочество.
Еще один быстрый взгляд камеристки.
– Великодушно извиняюсь, принцесса, будьте любезны присаживаться. Угощайтесь вином и лакомствами.
– Благодарю вас, королева Джанат. Вы весьма добры. Вино – это прекрасно, но от сладостей вынуждена, к сожалению, отказаться. Приходится следить за весом, понимаете.
Ну хоть кто-то за ним следит!
Но стоило взгляду Фелаш упасть на ближайшую тарелку с десертом, ее настрой изменился.
– Впрочем, раз у нас такой особый случай, почему бы и не побаловать себя?
И принцесса потянулась за пирогом, чья медовая пропитка на корню пресекала любые попытки похудеть. Поедание выглядело не очень изящно, но принцесса быстро справилась с угощением и теперь аккуратно облизывала пальчики.
– Чудесно.
– Ваша камеристка тоже может…
– Нет, что вы, ваше величество! Она на строжайшей диете – только взгляните на бедное дитя!
– Принцесса Фелаш, – вмешалась в разговор Шурк Элаль (камеристка, впрочем, даже бровью не повела: видать, привыкла к столь хамскому обращению), – должна признаться, что совершенно не знала о вашем приезде в Летер…
– Ах, капитан, это лишь потому, что меня здесь и нет. Официально, так сказать.
– О, понимаю.
– Правда?
И расфуфыренная пигалица хитро подмигнула Шурк. Затем Фелаш взяла следующее пирожное и кивнула Джанат.
– Ваши малазанские союзники собираются идти прямиком в гадючье логово. Риск войны, надо сказать, весьма велик. Наиболее благоразумные слуги болкандской короны, безусловно, этого не желают, ведь тогда и Летер окажется втянут в конфликт. Это никому не нужно!
– Выходит, ваш отец отправил вас сюда с секретной миссией и соответствующими заверениями.
– Вообще-то это была моя мать, капитан, – поправила Шурк принцесса и утерла губы. – К сожалению, одних заверений оказалось мало, но теперь все улажено, и я желаю вернуться домой.
Шурк обдумала услышанное.
– Морские пути, которые идут мимо вашего королевства, принцесса, довольно небезопасны. У нас либо нет их карт, либо они неточны. Кроме того, там орудуют пираты…
– Есть ли лучший способ обезопасить себя от пиратов, чем плыть на корабле под командованием пирата?
Шурк Элаль подобралась.
– Принцесса, я не…
– Ну-ну, не прикидывайтесь дурочкой. И нет, королева Джанат не выболтала никаких секретов. Мы вполне в состоянии собирать нужные сведения самостоятельно…
– И это пугает, – еле слышно произнесла Джанат.
