Слова лезли из него, как взбитые сливки из баллончика. Потом Петька добрался до того, как он все-таки нырнул и увидел на дне ящик. Слова кончились и полезли возгласы:
Bay! Уй-я-а!!! Блин! Елы-палы!
Задери голову, — перебил его Дед. Он ровно и мощно греб, направляя лодку к Черной Скале. — Муха, у тебя есть носовой платок? Помоги ему. И в сторону, в сторону отодвинься, не заслоняй его от берега! Пусть видят, что у парня кровь носом пошла.
Петька замолчал и уставился на Деда.
Кто пусть видит? — выдавил он изменившимся голосом.
Те, кто смотрит.
Петька потянулся к блюдечку, но Дед быстро наступил на него, чуть не отдавив пальцы счастливому ныряльщику:
Не поднимай и вообще не нагибайся.
Николай Георгич, да скажите же, что случилось! — взмолился Петька. — Я, считайте, ограбление раскрыл! Золотой сервиз нашел!!! А вы со мной, как с медузой какой-то!
Молодец, что нашел, — немного смягчился Дед. — А ТЕПЕРЬ НАДО ПОКАЗАТЬ, ЧТО ТЫ НИЧЕГО НЕ НАШЕЛ!
Нос лодки ткнулся в бородатый от водорослей камень.
Весь остров Черная Скала был таким камнем. В сильный шторм волны перекатывались через него, смывая успевшие прорасти сухопутные травинки. Зато в трещинах и пещерках кишела морская живность. Мидии гроздьями липли к уходящим в глубину скалам. В теплых лужицах ползали рачки-отшельники, волоча за собой закрученные штопором раковины. Боком перебегали темно-фиолетовые крабы. Стайки мальков по-куриному клевали тину, все вдруг шарахаясь от опасностей.
Не снимай ноги с блюдца, Дед потянулся за корзиной с едой и как бы невзначай уронил на дно лодки салфетку. Поднял он ее уже вместе с блюдцем и засунул в корзину.
Я допустил ошибку, — глухо сказал он. — А теперь мы будем ее исправлять. Выгружайтесь, разомните ноги, поймайте кого-нибудь для развлечения. Потом сядем на камушки, пообедаем, полечим Петин нос… Будем вести себя, как обычно.
А какую ошибку-то? — спросил Петька, но Дед не слушал. Он уже выпрыгнул из лодки с корзинкой в руках. Тогда Петька сказал: — Если как обычно, то я мидий надеру. Незнамова, будешь сырые мидии?
Лопай сам, только в сторонку отойди, — отказалась Маша.
Если кто-то не знает, мидии — это ракушки вроде устриц. В Укрополе на мясо мидий ловят рыбу. Им кормят кошек. При этом всем известно, что в сочинском магазине «Дары моря» клочки крошечных мидий в банке стоят немногим дешевле красной икры.
Зря брезгуешь, — сказал Петька, утирая окровавленный нос Машиным платком. Сморкнулся для пробы, посмотрел: — Вроде прошло… Серая ты, Незнамова! Мидий весь мир ест, и только за ушами трещит.
Ну и пускай, а меня от них тошнит. — И Маша пошла к Деду, который уже расстелил на камушке салфетку и выкладывал съестные припасы.
Кажется, Петька обиделся. Маша оглядывалась на его спину с торчащими лопатками и ругала себя. Пробовала она мидий. Терпеть можно. Если бы сама нашла сервиз князя Потемкина, то на радостях не отказалась бы от Петькиного угощения. А сейчас отказалась. Из зависти, вот отчего.
На Олюшкин мыс она посмотрела случайно. И вдруг — раз! — полыхнуло в глазах. Солнечный зайчик мелькнул и ускакал дальше, на мгновение разогнав глубокую тень от булыжника. Какая-нибудь случайная стекляшка не могла двигаться сама по себе. Значит, блестел бинокль в руках преступника!
Дед сидел спиной к берегу и лущил вареное яйцо.
Кто-то смотрит, — подошла Маша.
Знаю, я их давно засек. Съешь яичко.
Не хочу, противно. Мы будем есть, а он — смотреть? Это же зоопарк, «кормить и дразнить зверей запрещается»… — Маша с опозданием сообразила, что Дед почему-то сказал «я ИХ засек», как будто наблюдателей было много. — Думаешь, он там не один?
Есть у меня такое подозрение. Полчаса назад блестело у тарного завода, а теперь — на мысу. Хотя, может, это один человек. Просто подобрался к нам поближе.
Николай Георгич! Незнамова! — Петька скакал к ним по камням, размахивая над головой чем-то ярко-фиолетовым и блестящим. — Ну, везуха мне сегодня! Итальянская! Гадом буду, итальянскенькая!
Он подбежал, еще издали показывая маску для подводного плавания.
Маска была изумительно красивая, не говоря уже о том, что удобная: с панорамным стеклом, с «гармошкой», чтобы зажимать через нее нос, когда на глубине надо продуть уши… Неудивительно, что Петька радовался ей больше, чем золотому сервизу князя Потемкина. Сервиз придется отдать в музей, а хозяин маски вряд ли найдется. Теперь она Петькина.
— Мечта, — оценила Маша и отвернулась. Да, везло сегодня Петьке! Неприлично везло.
— Ни у кого в Укрополе такой нет! — похвалился Петька. — Хотя нет, вру: помнишь, у Триантафилиди?
— У Триантафилиди? Огородника? — вскинулся Дед.
Маша поняла, о чем он подумал, и сказала:
Нет, огородник тут ни при чем. Сегодня с утра его маска была на месте, а часа через два мы уже плыли сюда. Ему толькв до моря дойти — полчаса, а надо было еще приплыть на остров, потерять маску и на обратном пути не столкнуться с нами. Не реактивный же он, Триантафилиди. Да и лодки у него нет.
Сто пудов! — подтвердил Петька. Ему, понятно, не хотелось отдавать маску. — Николай Георгич, он же старый. Может, всего лет на пять вас моложе или на десять. Думаете, такой сморчок будет с маской плавать?! Она у него на стенке висит для украшения убогого жилища.
Выходит, я еще хуже сморчок? Совсем трухлявый? — обиделся Дед.
Я ж не про вас! — без задержки ответил Петька. — Сморчок — не возраст, а физическая подготовка. Вас я бы не освободил от физкультуры. А Триантафилиди нельзя даже футбол смотреть по телику, чтобы давление не поднялось. У него же пузо на нос лезет… Николай Георгич, а где мое блюдце? Дайте глянуть, а то я не рассмотрел его совсем.
Потом, — отрезал Дед. — За нами следят, Петя. Скорее всего это преступники, и скорее всего они поняли, что мы тут делаем. Нам неизвестно, сколько их и как они вооружены…
Петька слушал, закатывая глаза и облизываясь от наслаждения.
…Самое дрянное — то, что телефон я забыл в пиджаке, — говорил Дед. — Мы не можем позвонить в милицию, а идти домой сейчас опасно. Если у преступников будет хоть малейшее подозрение, что мы раскрыли их тайну, то нам не позволят дойти до дома.
Жесть! — счастливым голосом простонал Петька. — Вот везуха так везуха! Повяжем их, Николай Георгич, а?! Вы же разведчик, и мы с Незнамовой тоже не шланги. Я могу в челюсть ногой. Так им накидаем — мало не покажется!
На их месте я бы сбил нас машиной, — не возражая Петьке, продолжал Дед. — Самый надежный вариант. Во-первых, сойдет за несчастный случай, во-вторых, можно быстро скрыться.
Петька сник. Грузовику в челюсть не дашь.
Поэтому ешьте, набирайтесь сил. — Дед вытащил из корзины салфетку со злополучным блюдцем и постелил ее на камушек так, что блюдце оказалось снизу.
