Едва Витаэль ушёл, я тут же звякнула в колокольчик, известив служанку о том, что хочу позавтракать и принять ванну. С первым пожеланием, по понятным причинам пришлось ждать, ведь слуги, точно так же, как и я, провели ночь в телах лериреев. Поэтому, решила никого не торопить и пока что принять водные процедуры. И вот я уже сижу в огромной, напоминающей гигантскую морскую раковину ванне, едва ли не по самую макушку опустившись в ароматную воду и играю хлопьями пушистой пены. Благодать! Правда, за право вот так вот спокойно поваляться, пришлось ещё повоевать со служанкой, во что бы то ни было желавшей выполнить свои обязанности и лично искупать меня любимую.
Лежу, думаю. И вот как ни крути, получается, что не избежать мне этих меток. Не прямо сейчас, но в перспективе — точно. Да и глупо цепляться за старые принципы. У меня никогда не было второй сущности и как тут рассудить, что в её отношении аморально, а что нет? Здесь метка является нормой. И вообще, лишних правил морали для лериреев не существует. Тут правят животные инстинкты. Какой смысл отказываться от шанса вернуться домой или хотя бы продолжить род и узнать, что же из себя представляет неведомая доселе магия? К тому же, если провидица права и мне суждено прожить остаток жизни здесь, то надо вдумчиво выбирать обратный билет домой — то есть мужа. Вдруг и вправду потом придётся с ним не один век куковать, ведь продолжительность жизни вельхоров куда больше, нежели у людей.
Из размышлений меня выдернул доносящийся из спальни шум: приглушённые переругивания, звуки борьбы, падение какого-то предмета. Почему-то это не напугало, наоборот, очень захотелось посмотреть, кто такой смелый, и что же там происходит? Но едва я положила руку на край ванны, собираясь выбраться наружу, как входная дверь распахнулась, и на пороге возник пышущий гневом Леонель.
— Вас не смущает то, что я не одета и принимаю ванну? — вмиг нырнув под прикрытие пены, поинтересовалась я.
— Нисколько! — отозвался незваный гость. Он приблизился ко мне, склонился и процедил сквозь зубы:
— Не знаю, что ты задумала, Кат, но моё терпение не безгранично.
— Эммм… — опешила я от такого наезда, невольно по самый нос погрузившись в воду. — Вы же знаете, что я не она.
— Знаю? — кривовато усмехнулся мужчина, и в его взгляде за яростью проскользнула…
Тоска?!
— Ничего я не знаю, — выдохнул он, а у меня появилось искреннее желание протереть глаза. Уж очень странное было у него выражение лица, никак не сочетающееся с тем мужчиной, которого я знала.
— Но я ведь говорила… Да и Славиэль…
— Всё это лишь слова! — сверкнув голубыми глазищами, рыкнул мужчина. — Их, твои… А где правда? Как мне проверить? Да, я верю, что изначально факт подмены имел место, но также помню и о том, что вас с Елизаветой закинуло сюда вдвоём. Так почему бы после проведённого обряда не вернуться всему на свои места? Вдруг ты — это уже снова она? Ведь Элизия вернулась, в этом нет ни малейшего сомнения.
Я молча хлопала глазами, не зная: как его переубедить, как доказать, что я, это всего лишь я?
Спас меня робкий стук в дверь.
— Кого там ещё принесло? — рыкнул Леонель.
— Войдите! — крикнула я, мысленно посмеиваясь над нелепостью ситуации: принимать гостей в ванной — это нечто за пределами моих самых смелых фантазий…
Но это был не гость, а всего лишь неуверенно переминающаяся с ноги на ногу, жутко смущённая, и какая-то слегка потрёпанная с виду служанка.
— Миледи, завтрак накрыт, там, где вы и велели. Сир… — она попыталась пролепетать ещё что-то, но умолкла, нервно комкая ладошками подол фартучка.
— А сир уже уходит, — произнесла я, и встретив исполненный гнева взгляд голубых глаз, с милой улыбкой добавила: — Не так ли, сир?
С минуту Леонель буравил меня взглядом. Хорош… С этим не поспоришь. Особенно вот такой как сейчас: грудь вздымается при каждом вздохе, словно они даются ему с трудом, ноздри едва заметно трепещут, губы поджаты в жёсткую даже на вид полоску… Эх, он красив как бог… Но всё же уступает Славиэлю. И тот меня пока что хотя бы не взбесил ничем, не считая своего необъяснимого интереса к моей скромной персоне.
— Как скажешь, дорогая, — прищурив глаза, прошипел гость. — Как скажешь…
Дверь хлопнула за его спиной. Вот вздохнуть бы мне с облегчением, но как-то странно внутри. Муторно. С одной стороны, Леонеля даже жаль, всё-таки Катриона жестоко с ним поступила, а с другой… С другой, он меня пугал до дрожи в коленках, бесил, и… Возбуждал, чёрт побери! Совершенно невероятный гибрид чувств и эмоций. Видимо сказывается наличие второй ипостаси. Всё же слишком много в этой смеси от несвойственных мне диких животных страстей.
— Простите, миледи, — выдёргивая меня из глубин психоэмоционального самоанализа, пробормотала служанка. — Я пыталась его остановить…
Тут же вспомнился доносившийся из спальни шум перед появлением Леонеля.
— Ты?! — я будто бы впервые увидела эту хрупкую вельхору, посмевшую дать отпор самому кронпринцу, и припомнила бросившийся в глаза потрёпанный вид девушки. Хм… Вон, даже фартучек в одном месте слегка порван. Боевая девочка, а с виду сущий ангелок.
— Ничего страшного, — выдавив улыбку, попыталась я утешить девушку. И тут, кое-что вспомнив, поинтересовалась:
— Ты сказала, что завтрак накрыт там, где я распорядилась, но я ведь не уточняла, где именно.
Девушка вытаращилась на меня огромными от удивления серыми глазищами. Неужели слуги до сих пор не заметили подмены? Да в конце концов они просто-напросто обязаны были что-то подслушать! Или же это совсем уж непонятный мир, с неправильными слугами.
Глава 17
Память… Капля за каплей
Я даже зависла на время в задумчивости: стоит ли оставить всё как есть и продолжать вызывать недоумение прислуги? Или же поговорить тет-а-тет с каждым? В конце концов, для столь большого дворца их не так уж и много — включая садовников и поваров, наберётся от силы человек двадцать пять. Думаю, можно лично переговорить с самыми приближёнными к Катрионе, с той же Кларой, к примеру, а потом собрать весь персонал и пообщаться уже со всеми.
Решив не откладывать разговор в долгий ящик, я дружелюбно улыбнулась помогающей мне одеваться Кларе и произнесла:
— Понимаешь, я не Катриона…
Говорю, а у девушки, вместо удивления, лишь бровка иронично приподнялась.
Хм… Выходит, она знала о подмене, но не подавала вида? Решила позабавиться, наблюдая за тем, как я выкручиваюсь, пытаясь выжить? Память-память, ты всё же слишком избирательна… Почему я до сих пор ничегошеньки не вспомнила о слугах? Об отношениях полов, браках, ведении дел — да, а об окружающих Катриону вельхорах — ноль. Может ли эта милая и скромная, но как показала практика — боевая девочка быть подлой по отношению к чужачке типа меня? На неё это не похоже, совсем не тот типаж. Однако внешность бывает очень обманчива. И тут, словно удар молнии, перед глазами всё поплыло, и я даже пошатнулась, в панике ухватившись за спасительно устойчивую стену. Озарило, мать вашу! Да уж, если воспоминания всякий раз будут приходить так, я когда-нибудь шею себе сверну.
