После этой реплики работники тут же, как по команде, с опаской уставились на меня, ожидая реакции. Вот и как себя повести? Хм… У Катрионы с ними отношения были доверительные, едва ли не родственные, так что агрессию стоит затолкать куда подальше.
Разговор в итоге вышел не простой. Меня здесь не знали и причин для доверия я пока никому не давала. Жизнь им, конечно, не портила, перемен в неё не вносила, и на том спасибо. Но это пока, а что дальше, одни боги ведают. Да ещё и новость об отсутствии во мне магии ощутимо пошатнула мой авторитет. Хотя… Мой ли? Я лично пока что ничем не заслужила уважения, так что и расшатывать особо-то нечего.
— Как я уже упомянула, у меня есть кое-какие мысли…
— Мысли у неё… — недовольно фыркнул всё тот же парнишка, но осёкся под осуждающими взглядами окружающих.
Зато у меня в момент вынужденной заминки всплыло в памяти кое-что об этом парне. Зовут его Клаусом, около года назад он был подобран Катрионой, в прямом смысле слова на обочине дороги, где оказался после драки из-за девушки. Будучи от роду лишённым магии, рано осиротевший, он с малых лет брался за любую работу, не требующую использования магии. И жил не намного хуже других. А потом, в их селение переехала семья с той самой девушкой. Красавица редкостная, и стерва такая же. Вот только парень этого упорно не замечал. Видел лишь её сияющие глаза, улыбку, помнил ласковый голос, да сладкие мгновения вязки в лериреевских ипостасях. Ослеплённый своими чувствами, он упорно не желал понимать, что она так играет со всеми парнями. Думал, выбрала его. За что и поплатился. На кулаках-то он многих бы поборол, а вот магией… А когда оказался едва живым в придорожной канаве, люди словно только вспомнили, что он по сути изгой, что нет у него ни одной родной кровиночки и некому за ним, хворым, а быть может и вовсе калечным, ухаживать, да и бросили его помирать. А ехавшая мимо Катриона подобрала, вылечила, дала работу, кров, шанс на новую жизнь. Вот прозревший наконец-то парень и направил на неё все свои, оставшиеся бесхозными, чувства. А тут новость — его обожаемой Катрионы здесь больше нет!
— Да, Клаус, мысли, — произношу. — И не только мысли. Но мне нужна информация. Та, которой нет в книгах, нет и в воспоминаниях Катрионы. Но она есть у вас.
— Дак мы же не дюже образованные, хоть и грамотные, в академиях не учились, — послышался голос одной из служанок, и я в очередной раз поняла, что найти с ними общий язык будет не так-то просто.
— Неважно кто и где обучался, — произнесла я, давая понять, что прекрасно всё слышу. — Мне нужны не выводы учёных мужей, мне нужны реальные истории вельхоров…
— Простите, но госпожа всё о нас знала, — подал голос дворецкий Мартин. — И если её память…
— Да, это так. И мне известно всё то же что и ей. Но мне нужна несколько иная информация. А точнее — что именно послужило толчком к тому, что вы заблокировали свою магию?
Вот тут мне даже уши заложило от возмущённых воплей. Их шокировала формулировка. Ведь они всегда считали себя этакими уродами, незаслуженно от рождения обделёнными магией, а, по моим словам, выходило, что виноваты они и только они!
С горем пополам, а вернее с помощью Клары и главповара, всё же удалось угомонить возмущённых, и начать опрос.
— Не уверена, что в этом есть моя вина, — первой заговорила, как всегда пришедшая мне на выручку, Клара. — Просто время шло, я взрослела, а магия не проявлялась. У братьев и сестёр дар открылся рано. Сколько меня не ругали, даже наказывали…
— За что? — опешила я.
— Как за что? — уставилась на меня девушка. — Это же позор какой!
— Про общественное мнение ясно, а почему родные наказывали? Ведь если чего-то нет, то этого и нет. Тут хоть ругайте, хоть нет, ничего не прибавится. Или не логично, или были предпосылки к тому, что магия всё же есть?
— Не знаю, — поджав губы, выдохнула девушка.
— Прости, что об этом прошу, но это в самом деле важно. Вспомни в подробностях те случаи, когда тебя наказывали. Что этому предшествовало? Что говорили?
Народ заворчал, что и не мудрено. Ведь я вынуждала их не только вспомнить неприятные моменты, но и поделиться ими со всеми. И тут меня осенило — здесь же все грамотные, так почему бы не собрать ответы в письменной форме? Своего рода анонимность. Не по отношению ко мне, конечно, но хотя бы не придётся душу перед знакомыми изливать.
— Клара, стой, — оборвала я едва успевшую приоткрыть рот девушку. — Принеси-ка пожалуйста писчую бумагу и ручки. Лучше будет, если вы, не спеша, всё вспомните и запишете. И мне потом будет проще, и не забуду ничего.
— Так о чём писать-то? — подал голос неугомонный Клаус.
Вроде не дурак, но попытки чем-то поддеть меня раздражают. Всё-то он прокомментировать норовит, всё воспринять в штыки. Но пришлось спрятать нервозность и терпеливо всё объяснить. Заодно попросила указать адреса счастливчиков, вопреки всему пробудивших магию. Разумеется, если о таких известно.
Постепенно народ расслабился. Все расселись, где и как им удобно, потихоньку «испарялись» продукты из корзинок, скрипели ручки по бумаге. А я тем временем смотрела в костёр и думала. Об этих нелюдях, о словно знавшей обо всём заранее Катрионе, умудрившейся заблаговременно озадачиться вопросом пробуждения магии. О чём угодно, лишь бы не думать о завтрашнем дне.
Но от времени не убежишь. Завтра неизбежно наступит. Дождавшись, когда все завершат писать, я собрала листы бумаги с откровениями моих работников, пожелала им доброй ночи и ушла к себе. Вот только сна не было ни в одном глазу. Послонялась по комнате, прогулялась по балкончику. Небо чёрное, звёздное, узкий серп луны так и манит, словно зовёт: «Взмахни крыльями и айда ко мне!» И так грустно становится, так страшно. Вот наговорила я сегодня всякого разного своим работягам, посеяла в их души надежду, а вдруг ничего не получится? Я же и сама не уверена, сумею ли ещё раз пробудить лерирею не к полнолунию? Опять с крыши сигать? Чур меня, чур! Жизнь штука непростая, но расставаться с ней желания нет.
Забралась на кровать, обложилась листами, исписанными моими работниками. Прочитала несколько. Задумалась. Рассказы получились очень разные. У кого-то излишне детальные и описывающие краткий фрагмент жизни, буквально единичные сцены, но в мельчайших подробностях. У кого-то, наоборот, обобщённые и захватывающие едва ли не десятилетие, и всё это на одном листике. Клаус как всегда отличился: «Во мне её нет, не было и не будет. Адресов не дам, но сопроводить вас к парочке счастливчиков могу». Звучало неоднозначно. То ли предложение, то ли угроза? Понимай как хочешь.
Эх… Читаю одно изложение за другим. Почему же всё так сложно? Одно хорошо — у нескольких опрашиваемых, явно проскользнула информация о раннем выплеске магии. Буквально в грудничковом возрасте. Сами вельхоры этого, естественно, не помнили, но кто-то упомянул об этом в разговорах. Почему же именно эти нелюди потеряли явно полученную по наследству способность?
Я представила себе этакого грудничка, неразумного ещё карапуза, который спонтанно, то огнём кого-нибудь опалит, то водой всё зальёт. Настоящее стихийное бедствие. Неуправляемое. Какова ожидаемая реакция родных? Наверняка ругали, наказывали. Итог? А итог идеально вписывается в мою теорию.
