Как-то по пути сюда я не удосужилась полюбопытствовать, куда мы собственно направляемся. А стоило. Сейчас бы хоть знала, сколько кормушек нам надо и для чего.
Рядом со мной нарисовался молодой парень с тележкой, очень похожей на наши земные в супермаркетах, но только тут она была из дерева. Парень остановился рядом и выжидательно посмотрел на меня. Я решила, что мешаю ему проехать и немного посторонилась, но он не двинулся с места. Я пожала плечами и решила заняться делом, выбрала пару кормушек, которые мне показались красивыми, и решила поискать бабушку.
— Мисс, положите кормушки в тележку, — попросил парень.
— С чего это? — возмутилась я, нормально, я их выбирала, а теперь ему в тележку должна положить.
Парень опешил, и замолчал, но моя попытка пойти дальше придала ему разговорчивости.
— Мисс, если вы будете ходить с кормушками в руках, меня накажут, — эти слова повергли меня в шок.
— А вы кто? — решила-таки поинтересоваться я.
— Рабочий магазина, помогаю покупателям с товаром, — тихо пояснил парень.
Тут до меня дошло, что с тележкой он стоит рядом не просто так, а по делу и ждёт пока я наберу товар. Я аккуратно сложила выбранные мной кормушки куда требовалось, и всё-таки решила пойти поискать бабушку.
— Мисс пока больше не будет выбирать кормушки? — подал голос парень, чем остановил мой порыв пройти вглубь магазина.
— А сколько их надо выбрать? — решила я полюбопытствовать у него.
— Миссис Барбара всегда берёт не меньше тридцати, — последовал ответ.
— Тридцати штук? — удивилась я, рабочий кивнул.
Мне ещё больше захотелось найти бабушку, чтобы выяснить, что конкретно требуется и зачем это надо. Но моя родственница появилась сама.
— Зарина, ты ещё не выбрала? — она подошла и заглянула в корзину. — Тебе, что больше ничего не понравилось?
— Бабуля, а сколько этих штук надо? — тихим голосом спросила я.
Она растерялась от подобного вопроса, видимо не догадываясь, что особенности её мира мало перекликаются с моим.
— Ну, штук тридцать хватит, — неуверенно пожала плечами моя родственница. — Думаешь много?
— Бабушка, — я вздохнула. — Вообще-то я совершенно не в курсе, зачем они вообще нужны, эти кормушки. Вернее я догадываюсь, что тут птицы должны есть, но я не знаю, почему их надо много, и много ли вообще надо. И много — это сколько?
— Ну… — бабушка замялась. — Я обычно тридцать штук беру.
— Вот и хорошо! Давай! Берём! — мне уже надоело тут стоять и чувствовать себя дурой, которая ничего не понимает. Я, конечно, действительно ничего не понимала, но не потому, что дура, а потому, что никто не удосужился разъяснить происходящее.
Я быстренько начала выбирать ближайшие мало-мальски симпатичные кормушки и складывать их в тележку. После мы направились вглубь магазина, который остался мне не особо понятен, так как основной ассортимент чего-то стоял вдоль стен в мешках. Правда, на крючках тут висели какие-то шлейки, уздечки. В общем, я смутно представляла, что это, но решила, что это всё для животных. Пока бабушка расплачивалась, я заглянула в соседнюю комнатку, там висели сёдла, как мне показалось — это именно они.
— У нас лучшая конная упряж в Веросе, — довольно сообщил мне парень, стоящий около нашей тележки с кормушками.
Потом мы погрузили весь этот скарб в нашу карету и направились домой. И тут я решила расспросить мою бабушку для чего это всё надо.
Оказалось, тут сейчас начинаются празднества, какие-то поминки предков, прощание с солнцем, и рождение двух лун. Тут считалось, что в этот период грань между мирами истончается, где-то я про это истончение миров уже слышала. Так вот, в это период души умерших предков вселяются в птиц, поэтому все жители Ламерии в это время устанавливают вокруг своих домов много кормушек и наполняют их доверху, чтобы предки поели досыта.
— А куда делись прошлогодние кормушки? — полюбопытствовала я. Если бабуля каждый год покупала по тридцать штук, то куда девались предыдущие.
— Они развеются по окончании праздника, — ответила моя бабушка.
— Как развеются? То есть ты их купила только на эту неделю? Они магические?
— Ну, конечно, магические, — теперь уже удивлялась бабушка. — Какие они ещё могут быть?
— Деревянные, один раз сделал и на несколько лет хватило. Железные, пластиковые.
— Такое могут себе позволить только крестьяне, у них нет возможности покупать каждый год новые, и они делают на долго. Но у нас так не принято, мы состоятельная семья и наши предки заслужили есть из лучших кормушек.
Логика убийственная, ничего не скажешь. Пока я размышляла над словами бабушки, мы доехали до дома и тут началась суета, выбор лучшего места куда эти кормушки развесить, тут же наполнить. Дедушка в этой суматохе участия не принимал, он всё ещё отдыхал.
После обеда мы поехали в другой магазин, где накупили кучу какой-то зелёной репы, размерами с арбуз, только внутри они были пустые и с прорезями в виде глаз и рта. И тут я вспомнила где же я слышала про истончающуюся грань между этим миром и потусторонним, это же Хэллоуин, только на Земле тыквы используют, а тут репу. Эти репные морды бабуля купила в большом количестве, я даже со счёта сбилась, и столько же свечей. Вечером эти морды установили вдоль всех тропинок усадьбы и зажгли в них свечи. Н-да, я один раз дошла до тропинки с такими светильниками и решила, посижу-ка я лучше дома. Жутковато они смотрятся.
В этот день я даже не вспомнила о том, чтобы поговорить с бабушкой о летунах. Вот как с утра меня ошарашили этими кормушками для птиц, так я и проходила весь день переваривая информацию.
Следующий день порадовал меня неожиданностью, которую даже родственники не ожидали. Правда радость ознаменовалась испугом такой силы, что я думала, помру, прямо вот в этой шикарной кровати с балдахином.
Проснулась я от странного ощущения, что на меня кто-то смотрит. Причём очень пристально смотрит. Открыв глаза я ничего не увидела. Ощущения пристального взгляда не исчезло. И только когда я проморгалась, то поняла, что надо мной склонилось что-то белёсое и почти прозрачное. Орала я знатно, вжавшись в спинку кровати и пытаясь не смотреть перед собой.
На крик прибежало сразу пять человек, последней была бабушка.
— Зарина, что случилось? — спросила она, а потом заметив это белёсое нечто, переменилась в лице и, воздав руки в небу (ну или к потолку), воскликнула: — Слава предкам, наш дом посещён благодатью. Моя внучка вернула в дом радость.
Орать я уже перестала, и после первого вопроса хотела ответить, что со мной, но бабушкина реакция на этого призрака меня поразила, и я молча наблюдала происходящую сцену. Я ещё раз посмотрела на полупрозрачную субстанцию, она оказалась девушкой, молодой и, насколько я могла разглядеть, достаточно миловидной. Страх куда-то испарился, а вот любопытство взяло своё.
